Чёрная волна

Но Хавьер жадно рассматривал её при всяком удобном случае. Восхищался её чёрнокожим профилем, её выпуклым лбом, на который ложились кольца причёски, сплетённой так хитро, как разводка кабелей в самой умной веспе. Ему нравилось, что у девочки толстые губки, как у многих представительниц его племени. Высокое гибкое тело, облачённое то в стандартный пассажирский комбинезон, то в наряды такого невообразимого вида, что Хавьер не знал, то ли смеяться, то ли восхищаться. Он никак не мог привыкнуть к одежде Людей-из-Веспы. Она ему казалось громоздкой и неудобной, как наряды шамана.

За много дней, что Хавьер пробыл здесь, она впервые обратилась именно к нему.

– Мне так надоело жить на дирижабле, что даже к дикарям согласна сходить. Лишь бы на твёрдой земле очутиться. – Девочка не дождалась ответа от Хавьера и продолжила: – Ты тупой ещё, да? Жаль. А мне говорили, что понимаешь на нашем языке.

– Я не тупой. Я всё понимаю. Меня зовут Хавьер, сын Энзо с острова Невуазу.

Девочка снова засмеялась:

– Вот ты пафосный, как прелат Владислав. Ну, тогда меня зовут Рианна Коуту, дочь Рунако Коуту, из Моску. Блин, вы, дикари, все так разговариваете?

Хавьер пожал плечами:

– У нас нет гражданских чипов или документов. При знакомстве нужно обозначить свою территориальную и родовую принадлежность.

Рианна перестала смеяться:

– А ты действительно научился по-нашему. Больно было, когда мозг прожигали?

Хавьер гордо распрямил плечи:

– Больно было, когда на меня в детстве напала собака-кашорро, я её победил палкой, но она разорвала мне ногу до колена… Я тогда…

Девочка перебила, показывая на остров за иллюминатором:

– Там опасно, да?

Хавьер никогда не думал о своей родине как о некой опасности. Осторожно подбирая слова, ответил:

– Смотря с чем сравнивать. Опасно в период Чёрной Волны, когда выдры выходят на берег. Но от них защищает забор. Лично мне кажется, что опаснее жить рядом с Неудобью или Санитарным Доменом, где поселились ваши дикари под названием выживанцы. Опасно летать на дирижаблях, стрелять из автомата и махать саблей. А у нас на островах, кроме выдр, спокойно, тепло и много воды.

– А собаки-кашорро?

– Они нападают только на детей или на раненых. Они трусливые твари.

Рианна оглянулась:

– Ты про Санитарный Домен не знаешь ничего. Там настоящая свобода. Туда люди бегут, чтобы делать, что хочешь. Я сама мечтала бы там оказаться. Мы с друзьями собирали банду, чтоб сбежать в Санитарный Домен. Но меня сослали на этот ублюдочный дирижабль.

– Почему тебя сослали именно сюда?

Рианна презрительно усмехнулась:

– Папа и мама боялись, что меня похитят, как многих других молодых людей в Империи. Вот и решили, что мне будет безопаснее на дирижабле, под надзором дедушки. А я тут реально умираю от тоски. Друзья наверно без меня свалили в Санитарный Домен.

– Рианна? Рианна? Где вы, девочка? – Из коридора донёсся голос служанки Рианны, толстой негрянки с коротко стриженными, как у новобранца, волосами. – Вы опять ушли с верхней палубы?

– Приходи завтра в восемь вечера в моторную гондолу номер семь, – шепнула Рианна. – Мне нужна твоя помощь.

Хавьер коротко кивнул, соглашаясь.

– Я здесь, тата⁴! – протараторила Рианна и побежала навстречу, не давая надзирательнице увидеть, что она разговаривала с Хавьером.

Потом быстро вернулась и шепнула:

– Короче, дело к ночи. Ты мне тоже нравишься, хотя и дикарь с пером в заднице.

– Я вовсе не ношу ничего в заднице…

– Не перебивай, – Рианна приложила пальчик к губам Хавьера.

– Где же вы, девочка? – пыхтела на лестнице служанка.

– А я тебе нравлюсь? – спросила Рианна.

– Очень. Очень! Да!!!

Рианна погладила Хавьера по щеке:

– Не забудь!

– Уф, какие здесь узкие лестницы, – корпус служанки заслонил свет из коридора.

– Буду ждать! – шепнула Рианна и убежала.

Хавьер долго ещё стоял у иллюминатора, ожидая, не появится ли прекрасная Рианна снова.

Глава 17.

Новое время

У Хавьера не было часов. Да он и не понимал толком, как отмерять по ним обороты солнца, которое ходило вокруг Островов, точнее вокруг Земли, ой, ещё точнее – как-то иначе… Но объяснение Жизель того, что Земля – это шар, который сам ходил вокруг чего-то там в космосе, он не понимал ещё больше.

– Сколько сейчас часов? – спросил он у Дэвида Робертса, который по обыкновению сидел на стуле в углу комнаты и боролся с тошнотой.

– Six o'clock, – ответил Дэвид Робертс, полагая, что его просили перевести. Но так как язык запроса Хавьер не уточнил, то ответил на родном австралийском.

– Не понял.

– Шесть часов.

– А когда будет восемь?

Но Дэвид Робертс как-то изумлённо посмотрел на Хавьера и отвернулся.

Так и не добившись вразумительного ответа, Хавьер решил идти на свидание в моторный отсек тогда, когда солнце завершило оборот и легло в воды Бесконечного Осеано.

Последние лучи солнца проникли через иллюминаторы в коридоре моторного отсека, разделяя его сумрак красными световыми столбами. Здесь гул моторов был так громок, что Хавьер не слышал своих шагов по железному настилу.

Навстречу попался механик, закончивший смену. Хавьер быстро приник к иллюминатору, делая вид, что поглощён видом на Острова.