Чёрная Вуаль

В комнате я переоделся и принялся искать ответ на важный вопрос, а стоит ли мне вообще писать отцу? Я сел за стол и достал лист бумаги. Взяв перо, я дважды окунул его в чернильницу и начал письмо с обычного приветствия:

Дорогой отец,

Но на ум не приходило ничего подходящего, что можно было бы изложить в письме. Отец в любом случае получит известия о моём визите от мистера Нотиннеса, но чем я смогу дополнить это? Я не имел ни малейшего представления, какие мысли миссис Нотиннес изложит в своей версии описания дружеского обеда, а я мог бы все испортить любым своим словом. Если я не отправлю отцу письмо, его это точно не обидит, поэтому не стоит лишний раз испытывать судьбу. Лучше сперва дождаться завтрашнего дня и приложить все усилия, чтобы добиться расположения Лавьен, тогда я смогу смело сообщить отцу о своих намерениях. Тем самым я поступлю как настоящий мужчина, как он бы того и хотел. Да, именно так я и сделаю.

Начатое письмо я спрятал под книгами на краю стола. Рано или поздно пригодится. Но спрятать себя от насущной проблемы я никак не мог. Я лёг на кровать и отдался в размышления о завтрашнем дне. Что же мне делать? Как мне добиться симпатии Лавьен? Торопиться в делах сердечных не стоит, особенно с такой порядочной девушкой как Лавьен, но у меня не так много времени, да и есть ли у меня выбор? Нет, обстоятельства играют против меня. Единственно верным решением вновь оказался риск. Мне придётся признаться в своих чувствах, но такая торопливость и навязчивость может оскорбить Лавьен, и мне не за что будет её осудить. Ну а что мне остаётся? Ничего… Только мои виды с моста над Карнэ. Точно! Я поражу её своим художественным взглядом на мир, я открою перед ней свою душу, покажу ей свою лучшую сторону, а затем признаюсь в чувствах.

Утром Эдда накормила меня сытным завтраком, и пока прислуга была занята работой, она пожелала мне приятной встречи с юной мадемуазель.

– О чём это ты? – удивлённо поинтересовался я.

– Как же? Прошу вас, юный сэр, не оскорбляйте меня ложью. Я же вижу, как вы прячете от меня взгляд, как вы задумываетесь и как в эти минуты ваши руки начинают дрожать. Когда я вижу вас в таком состоянии, мне всё становится очевидно – кто-то завоевал ваше сердце. Вы ещё молоды, сэр, а те, кто впервые по-настоящему охвачен любовью, ещё не умеют её скрывать. Эта та самая красавица Лавьен Нотиннес?

Я опешил. Чем напористее я старался скрыть свою тайну, тем больше себя обличал. Эдда права, я ещё молод и неопытен в делах сердечных, хотя возможно, мне это попросту не дано. Ещё мой дедушка говаривал:

«Роберт бы стал прирождённым политиком. У моего сына дар скрывать свои мотивы под масками, которые даже самые закалённые интриганы не в силах раскусить».

Этим мой отец известен даже в самых узких кругах. Многие хотели добиться его расположения, он хоть и не стал политиком, но как предпринимателю ему не было равных на мили вокруг. Все партнёры гордились своей причастностью к делам моего отца, но никто так и не смог заработать ни большего уважения, ни больших денег, чем Роберт Мастерсон. Но я был совсем другой.

– Так заметно?

– Я сразу все поняла, но не стала донимать вас. Не беспокойтесь, юный сэр. Мой рот на замке! – гордо заявила Эдда. – Я же понимаю, если бы вы хотели, то уже давно бы всё рассказали вашей Эдде. Вы же вчера были с ней?

– Я вчера был у Нотиннесов, а сегодня я иду с ней на Карнэ, с разрешения её матушки.

Эдда нежно погладила меня по голове. На её глаза начали накатываться слёзы, а затем она шёпотом произнесла:

– Мне так радостно за тебя, Коул.

Я тут же вскочил со стула и взял Эдду за руку.

– Неужели я тебя обидел?

Эдда вытерла слезы и погладила мою руку.

– Нет, конечно же нет. Я просто рада за вас. Вы уже такой взрослый.

Я обнял Эдду не боясь, что это заметит кто-то из остальной прислуги.

– Мне пришлось сохранить это в тайне… я…

Эдда высвободилась из моих объятий.

– Понимаю, вы бы не стали это скрывать, если на то не было причин. Вы боитесь неодобрения вашего отца, но, юный сэр, если вы этого желаете, значит вам это и нужно. Я буду хранить молчание, пока вы сами не решите всё рассказать, ваша Эдда вас поддержит.

Слова названной матери вселили в меня уверенность. Пора брать ответственность за свою жизнь в свои же руки, ведь мне выпал шанс самой судьбой и грех им не воспользоваться.

– Спасибо, Эдда!

Возвращаясь к завтраку, я заметил, что Эдда явно пыталась мне что-то сказать, но почему-то продолжала лишь молча наблюдать за мной.

– Что такое, Эдда? Я же вижу, ты что-то хочешь сказать?

– Я… хочу дать вам один совет, если вы не против, сэр.

– Нет, не против.

– Если вы идёте к Карнэ, то расскажите мисс Лавьен вашу любимую сказку о сгинувшем Ириехаме. Вы так любили, когда ваш дедушка рассказывал вам эту историю, а мисс Лавьен проникнется к вам доверием, если вы поделитесь с ней чем-то личным. Я хоть и старушка, но мне кажется, девушки сейчас не разучились ценить откровенности от мужчин. Ох… сколько же кошмаров вам снилось, сколько раз я успокаивала вас, как же эта сказка вас впечатлила…