Черная Завеса

Однако Блэк продолжал изучать моё лицо, и я видела там остаточное беспокойство.

— Но ты чувствуешь что-то. Верно? Что это, Мири? Что ты чувствуешь?

Я подумала над его вопросом.

При этом я ощутила, как мои губы поджались.

Я была счастлива. Меня устраивало, что все эти видящие исчезли.

Может, я чувствовала себя капельку виноватой… из-за того, что меня это так устраивает, и я так счастлива… но меня правда всё устраивало. И я реально была счастлива.

Меня определённо устраивало, что мы с Блэком были обычными видящими.

Меня стопроцентно устраивало, что люди арестовали моего дядю.

Я была не в восторге от того, сколько работы нам предстояло, чтобы заставить людей доверять нам к этому безумию, но всё лучше, чем смотреть, как мой дядя разрывает этот мир на куски. И может, большой, публичный судебный процесс с цирком в СМИ поможет нам, как и надеялся Блэк. Если отдать им Чарльза как козла отпущения, на которого можно все свалить, возможно, это поможет нам сгладить отношения с людьми.

С другой стороны, может, и не поможет.

Но если так, мы просто попробуем что-то ещё.

В любом случае, я испытывала облегчение из-за того, что худшее, похоже, закончилось.

Я порадовалась, что мы не будем сражаться в какой-то безумной войне видящие-против-видящих-против-людей-против-вампиров.

Конечно, вампиры никуда не девались.

Нам всё ещё предстояло разобраться с ними.

Мы ни за что на свете не могли доверять Брику. Чёрт, да мы не могли доверять даже моей сестре Зои, как бы мне этого ни хотелось, хоть наши отношения и немного оттаяли.

Вспомнив всё, с чем нам предстояло разобраться, вспомнив, что моя сестра жива (если быть вампиром — это быть живым), вспомнив Брика и его безумие, я задрожала.

Но это даже не то, на что я реагировала.

Блэк прав. Я что-то чувствовала.

«Как в воду глядела…»

Я не могла точно сказать, что это.

Я определённо не могла облечь это в слова.

Это было просто чувство.

Я понятия не имела, что надвигалось, но я что-то чувствовала.

Блэк ласково гладил меня по шее и горлу. Я чувствовала проблеск беспокойства в его свете, смешивающийся с интенсивным желанием и тем странным ощущением опьянения в нас обоих.

— Ты что-то чувствуешь, дорогая? — пробормотал он. — Ты чувствуешь приближение чего-то?

Осознав, что я действительно что-то чувствовала, я сглотнула и посмотрела на Блэка.

Мне хотелось сказать «нет».

Мне хотелось сказать «нет» хотя бы сегодня.

Но я не могла.

Я вновь стиснула его руки, чувствовала мой свет в его свете, силящийся как можно сильнее вплестись в его aleimi. Я убрала руки с его бицепсов только для того, чтобы запустить руки под пиджак его смокинга и обвить его талию.

Крепко стиснув талию Блэка, я аккуратно пожала плечами.

— Может, немножко, — призналась я.

— Ты немножко чувствуешь что-то?

— Ага. Наверное.

— Наверное.

Блэк услышал мою попытку пошутить и постарался улыбнуться в ответ. Я чувствовала, как он пытается поддержать моё направление, превратить всё в шутку, в то, из-за чего можно поддразнить меня, но у него не получалось.

Когда Блэк заговорил в следующий раз, в его голосе звучал лёгкий укор.

— В ночь нашей свадьбы? — он слегка тряхнул меня, натянуто улыбаясь. — Ты испытываешь зловещие предчувствия в ночь нашей свадьбы, док? У тебя целую вечность не было таких предчувствий, с тех пор, как началась вся эта история с Драконом и Черепахой… и ты решила вернуться к этому сегодня. В ночь нашей свадьбы, — выразительно повторил он.

Я хотела сказать ему, что он ошибается.

Хотела, но не могла.

Глава 5. Девчачье имя

Ник уставился на торт на квадратной, оранжевой как закат тарелке, стоящей перед ним.

Его вампирское зрение старалось разобрать точное изображение на нём.

Он осознал, что какая-то его часть до сих пор потрясена тем, какой этот торт красивый.

Его сделал Джем.

Его бойфренд Джем создал эту прекрасную штуку.

Партнер Ника каким-то образом превратил коржи, прослойку, помадку и мастику в неоспоримый предмет искусства. Глядя на него, на невообразимо детально прорисованные глаза, индивидуальные волоски на морде собаки (скорее всего, это был Пантер), на накатывающие океанские волны из глазури, на звёзды и проблески солнца и облаков… невероятно было не испытывать желания как-то сохранить этот шедевр.

Его уже предупредили вместе с остальными, что делать фотографии тортов строго (…строго, подчеркнул Джем, делая объявление по системе интеркома в отеле) не рекомендуется. На самом деле, они были запрещены.

Искусство тортов должно быть временным.

Что-то там про природу существования, непостоянство всех вещей.

Ник всё равно попытался запомнить каждую деталь, изумляясь, что это сделал его бойфренд.

Более того, все торты были разными.

Торт Ника ни капельки не походил на торты рядом, которые стояли на своих индивидуальных тарелках. Некоторые были небесно-голубыми, некоторые — красными как пустыня, некоторые — зелёными как молодая листва, некоторые — оранжевыми как закат или нежно-жёлтыми как рассвет. Глядя на них, Ник осознал кое-что ещё.