Черная Завеса

Он сказал Кико, пусть смеётся… его мать и отец родили трёх девочек и просто хотели, чтобы Ник лучше влился в их компанию.

Кико засмеялась ещё сильнее, и тайское виски брызнуло из её носа.

Они оба довольно сильно напились.

Они сидели у одного из больших пляжных костров, пока всё ещё чувствовали себя как в отпуске — до пропавших туристов, убийства, вампиров и определённо до похищения чудиками-нацистами.

Ник уже серьёзнее рассказал, что его родители выбрали имя до того, как узнали пол ребёнка. Когда матери Ника сказали, что это мальчик, она решила оставить имя.

Кико спросила, почему они просто не дали ему новое имя, и Ник пожал плечами, сделав большой глоток виски.

— Понятия не имею, — сказал он.

Это по большей части было правдой.

Когда Ник задал этот вопрос своей матери, Юми пошутила, что хочет, чтобы он влился в компанию своих сестёр. Она также сказала, что по её мнению, американцам будет легко произносить такое имя, а также его проще сократить до до распространённых американских прозвищ.

Например, «Ник»… и именно так Ника называли с пелёнок.

Юми сказала, что ей всегда нравилось имя Ник.

Зная его маму, Ник предположил, что с её стороны это могло быть чистым упрямством. Может, она посчитала, что теперь она американка и может назвать сына как угодно. Юми никогда не была фанатом строгих гендерных правил её родителей. Она могла сделать это чисто для того, чтобы досадить её отцу, против которого она постоянно бунтовала из-за его консервативных убеждений.

Даже брак с отцом Ника был своеобразной формой бунта.

Вспомнив, как вся эта история развеселила Кико… настолько, что она ещё несколько раз прыснула тайским виски из носа, пока они сидели у костра… Ник вспомнил, что он сделал с ней, и ощутил такую тошноту, что захотелось умереть.

Когда он вновь открыл глаза, Кико всё ещё смотрела на его торт.

Он видел, как её челюсти медленно сжались.

Затем она подняла взгляд, гневно смотря в тёмную половину кухни.

— НАОКО ТАНАКА, — её крик громким эхом отразился от почти пустой кухни, заставив Ника вздрогнуть. — Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ, ТРУСЛИВЫЙ КОП-ЗДОРОВЯК… ВЫХОДИ НЕМЕДЛЕННО! ПРЕКРАТИ ПРЯТАТЬСЯ КАК ТРУСЛИВЫЙ ЦЫПЛЁНОК-ПЕРЕРОСТОК И ВЫХОДИ СЮДА И ПОСМОТРИ МНЕ В ЛИЦО НЕМЕДЛЕННО!

Ник помрачнел.

Он глянул в отражения на металле и увидел, что Джем прячет улыбку.

— ДЕТЕКТИВ НАОКО ТАНАКА…

— Ладно, — Ник вышел из-за металлического стеллажа так, будто она вытащила его за руку. — Я вампир. Тебе не надо орать, бл*дь. Иисусе.

Он двигался без единой мысли.

Он произнес эти слова без единой мысли.

Что-то в её тоне заставило его среагировать так, как он среагировал бы в прошлом, когда они были друзьями. Он заговорил с ней так, как заговорил бы, будучи человеком. В те несколько секунд он забыл всё… все причины, по которым он прятался.

Однако оказавшись лицом к лицу с ней, он остановился как вкопанный.

Он уставился на неё, чувствуя себя так, будто ему раз за разом давали кулаком под дых.

Боль в сердце сделалась такой сильной, что он не мог пошевелиться.

Он не пытался её подавить.

Он обязан это вытерпеть.

Обязан, бл*дь.

Кико как будто смерила его взглядом.

Ник не мог точно сказать, что она думала или как среагировала на встречу с ним, но у него сложилось впечатление, что она этого хотела. Она хотела увидеть его сама, своими глазами. Она хотела посмотреть, какой он теперь… и чтобы другие люди не вмешивались и ничего не говорили.

Очевидно, Кико надоело слушать про Ника через посредников.

Он понятия не имел, к какому заключению она пришла, глядя на его вампирское лицо, но через несколько очень долгих секунд она кивнула.

Её голос сделался бесцеремонным, по-армейски кратким.

— Тебе надо отнести это ему, — сказала Кико, показывая на один из тортов. — Ты должен быть тем, кто отдаст его.

Осознав, про чей торт она говорила, Ник стиснул зубы.

Торт, на который она показывала — большой, на тарелке цвета розового заката, прямо рядом с тортом Ника — был подписан длинным человеческим именем, выведенным аккуратным почерком Джема. Джем испёк более длинный торт, подстраиваясь под его имя, и украсил его пустынями и горными озерами, облаками и высокими храмами в клубящемся тумане, а также орлом с расправленными крыльями.

Всё это принадлежало мужчине, которого Ник не так давно считал одним из своих самых близких друзей. Тот же близкий друг выстрелил Нику в лицо на предыдущей свадьбе Мири и Блэка.

Он пытался убить его за то, что Ник сделал с Кико.

Заслуженно.

Он пытался убить его… заслуженно… за то, что Ник сделал с Кико и Мири.

«Декстер Орвилл Хьюстон» было выведено тёмно-красной глазурью.

Ник подумывал сказать Кико, что ни за что на свете не станет это делать. Он также подумывал просто уйти через заднюю дверь, как и планировал изначально. Он всё ещё рассматривал эти варианты, когда заговорил Даледжем. Партнёр Ника или прочёл что-то в словах Кико, или увидел на лице Ника.

В любом случае, он шокировал Ника, кивнув и прямолинейно заявив:

— Да, — сказал он. — Я согласен. Тебе надо отнести его Дексу, Ник.

Ник уставился на него.