Черная Жемчужина

Дверь отворилась с едва слышным скрипом. Дом принял ее в свои объятия, отозвавшись настороженной тишиной. Кэйла медленно пересекла коридор, направляясь в спальню, которая предстала ее глазам и в видении лунной пантеры, и наяву, и, вот теперь, во сне.

Что-то странное было в комнате, что-то неправильное – помимо того, что она не видела в кровати Лили. Постель оказалась смята, одеяло сброшено на пол. Кэйла огляделась по сторонам, пытаясь понять, что именно ее смущает.

Тени. Они казались темнее, чем в реальной жизни, словно Очерненное Пламя здесь, в своем собственном царстве, придавало им сил. Стоило только об этом подумать, как тени, замершие у шкафа, у стола, под кроватью, сорвались со своих мест и вороньей стаей налетели на Кэйлу. Похожие на хищных голодных птиц, вцепились в ее волосы и плечи.

Вот только они не учли, что с ней, дочерью Амерей, и во сне, и наяву, всегда был свет. Кэйла зажгла ладони и выставила их перед собой. Тени отступили, часть растаяла, коснувшись света. Они умирали беззвучно – просто таяли, сливаясь с окружающим пространством.

– Заставь их уйти, пожалуйста, заставь их уйти!

Голос доносился из шкафа, где пряталась бедняжка Лили. Кэйла не успела ответить, как тени – прирученные, но не магом, а Очерненным Пламенем – ринулись в новую атаку.

Однако вопреки ожиданиям, в этот раз они накинулись не на Кэйлу, а… друг на друга. И только после того, как десятки теней столкнулись, сливаясь в одну, стало ясно, чего они добивались. Та самая тень, что в реальности застыла за спиной Лили, стала цельной. Неуловимое движение, колебание на черной глади – и вот уже перед ней стояла Аннет.

– Ты думаешь, что обратившись на моих глазах, сможешь меня провести? – недоверчиво хмыкнула Кэйла.

– Мне нужен голос, – безжизненно отозвалась Аннет, равнодушно роняя слова.

– Отпусти Лили!

– Не могу. Она уже со мной связана. Она нужна мне. Душа… такая чистая… Столько энергии, столько света!

Лже-Аннет приблизилась. Ее лица исказило отчаяние пополам с мольбой, но голос остался сухим и блеклым – словно тень, живущая в ней сейчас, научилась словам, но не эмоциям, словно любые человеческие чувства были ей чужды.

– Отдай ее мне, и получишь ответы на любые вопросы! – сказало Очерненное Пламя в обличье Аннет.

Молнией пронеслось в голове: «Как навсегда уничтожить Скверну?», «Кто вызвал ее и почему?» Кэйла верила, что спенджагра даст ей ответ – духи, особенно столь могущественные, способные повелевать разумом и сновидениями, знали куда больше их, смертных.

Но она не могла поступить так с Лили. Не могла бросить ее на растерзание Очерненного Пламени.

– Я найду ответы сама, – холодно отозвалась Кэйла. – Мне не нужна твоя помощь.

Спенджагра взвыл от ярости и злости. Бросился на нее, изломав пальцы как когти… и, захрипев, застыл. Все произошло так стремительно, что Кэйла оказалась ошеломлена не меньше. Изо рта Лже-Аннет сбежала струйка крови. Она взглянула вниз – на лезвие меча, сотканного, казалось, из самого света.

– Как ты… посмела…

– Я в мире снов. Здесь я могу убивать, – бросила она, выдергивая светящийся клинок из живота спенджагры.

Тело не упало на пол – оно словно рассыпалось в пыль. Лили с ужасом наблюдала за происходящим.

– Мама? – неуверенно спросила она, готовая разрыдаться при виде крови на мече.

– Это была не твоя мама, малышка, а дух, который притворился ею, чтобы запутать тебя и меня. А настоящая мама ждет тебя там, за пределами сна.

– Хочу к маме, – всхлипнула Лили.

– Дай мне руку, – попросила Кэйла, силой мысли заставляя окровавленный меч исчезнуть.

Лили кивнула и крепко обхватила ее ладонь своей маленькой ладошкой. Алая лента шелковой змеей сползла с запястья и обвила их руки, соединяя друг с другом. Прикрыв глаза, Кэйла велела себе проснуться.

Стены фальшивого дома таяли, обнажая скрытое за ними белое пространство. Свет стал ослепительным, почти невозможным, и, сдавшись, она закрыла глаза. Открыв, обнаружила себя лежащей на кровати. Аннет – настоящая Аннет – бросилась к проснувшейся дочери. А Джеральд прижал Кэйлу к себе так крепко, что она протестующе пискнула.

– Боги, Денизе, как ты меня напугала!

Она чувствовала себя превосходно – даже удивительно, если учесть, что ей довелось пережить в царстве снов. Но признаваться в этом не стала. Только поуютнее устроилась в объятиях паладина, положив голову ему на плечо.

Разве после всего пережитого она не заслужила толику тепла?

Глава тридцатая. Грех или милосердие?

От новой истории про духа и девочку, запертую в собственном сне, Люси осталась в полнейшем восторге. После недолгих колебаний, решив следовать данному самой себе слову, что будет говорить все, как есть, Кэйла рассказала Люси, что главной героине ее истории пришлось убить духа сотканным из света мечом, и тьме пришлось отступить под натиском дара Амерей, ее названной матери. Единственное, о чем она умолчала, так это о той части своего путешествия по миру снов, в котором столкнулась с ней, Люси.