Чёрная жемчужина Аира (СИ)

— Аллилуйя! Очнулся-таки! Ну ты и крепкий, зараза! — воскликнул дядя и рявкнул в коридор, призывая кого-нибудь подняться.

Прибежала служанка и дала Эдгару воды. Вокруг поднялась суета. Появилась Эветт и всё плакала, прижимая к уголкам глаз платочек, но её причитания совсем не трогали Эдгара. Вспомнилось вдруг всё, что произошло на пристани, и слова Филиппа Бернара о том, как он оказался там.

Спасибо, мама, за такую заботу… Но... С меня достаточно.

Он закрыл глаза и пробормотал:

— Потом… Всё потом.

И Шарль вытолкал всех, закрыв за ними дверь.

— Сколько я уже так лежу? — тихо спросил Эдгар, когда толпа причитающих женщин удалилась.

— Вторую неделю. Мы думали, ты не выберешься. Доктор вообще руками разводил, сказал, что ты не выживешь. Но ты крепкий! Бредил, конечно, в лихорадке. Говорил разное…

— И что говорил?

— Ну, сказал же, разное. Нёс что-то про ритуал и жреца. В любви вот мне признавался, — усмехнулся Шарль, покрутив ус, и видно было, что он смущён. — Ну и спрашивал ещё, люблю ли я тебя.

Эдгар слабо улыбнулся.

— А что тут… вообще? Какие новости?

— Уж не знаю, как тебе это сказать, — Шарль крякнул в кулак, то ли покашлял, то ли с духом собрался, — но новости, в основном, плохие. Первая новость в том, что… кхм, Флёр вышла замуж. Так что теперь она Дюран.

— Вы что, женили меня на смертном одре? — тихо спросил Эдгар, чувствуя, как боль кольнула в сердце.

— Нет! Что ты! — отмахнулся Шарль. — Флёр теперь жена Грегуара.

— Что? — удивился Эдгар.

Вот уж до чего странно — вернуться с другой стороны. Всё теперь кажется нереальным. И слова Шарля прозвучали каким-то бредом сумасшедшего.

— Ты же сам велел мне тут со всем разобраться, — дядя засунул руки в карманы, и его лицо стало хмурым. — Ну так вот я и разобрался. А что мне оставалось? Потому что Томми Барренс, мать его, сбежал!

— Как сбежал? — Эдгар скомкал пальцами край простыни.

Это был удар. Его надежда на то, чтобы прижать Фрессонов к ногтю, рухнула.

— Да знал бы! В этой суматохе, тут так всё завертелось, что как уж он улизнул и кто ему помог — не знаю. В доме были гости… Похоже, что кто-то его выпустил.

Шарль развёл руками, словно извиняясь. Эдгар закрыл глаза, помолчал некоторое время, собираясь с силами, а потом спросил:

— А что Флёр? Выходит, недолго горевала?

— Ну… ты, конечно, будешь ругаться, но в тот момент я решил, что тебе так и так с ней не жить, — Шарль плеснул в стакан рома и, отхлебнув, подошёл к окну, — если ты не помрёшь, то понятно же, что с Флёр ты всё одно жить не станешь, только загонишь себя в болото. А то и снова её бросишь. Ты же в то утро совершенно безумный был. И после того, как этот сучёныш сбежал, я понял, что всем нам крышка. Короче, пока ты тут при смерти лежал, я уж решил выкручиваться, как умею. Подговорил доктора… Эта скотина, кстати, взял двадцать экю, сожри его аллигатор!

— Доктора? Зачем?

— А чтобы он Лавалям сказал, что всё, ты не жилец.

— И зачем это? — удивился Эдгар.

Дядя Шарль, похоже, совсем выжил из ума!