Черная жемчужина раздора

– Не повезло ему, – согласился Коробков, – Вадим определенно понимал, что умирает, но изо всех сил поддерживал Архипа, которому предстояло жить намного дольше. Недуг, которым страдал Дарк, развивается неотвратимо, но очень медленно. А Вадим умер девятнадцатого сентября.

– Вот почему сменился тон переписки, – пробормотала я, – кто-то прикинулся дьяконом! Зачем?

– Понятия не имею, – ответил Димон.

Глава 27

На следующий день в районе пяти вечера мы с Черновым и Димоном сидели в нашей переговорной и пытались поговорить с Мариной и Ириной Дарк.

– Татьяна, вы чуть не погибли, – плакала первая, – мне и в голову не могло прийти, что Архип выполнит свой безумный план.

– Он окончательно сошел с ума, – прошептала Ирина, – мы терпели, но…

– Мучилась ты, – перебила Марина, – а я, предательница, сбежала из дома.

– Неправда, – возразила ее сестра и повернулась ко мне: – Марине повезло рано встретить свою судьбу. Она не дезертир. Ушла после свадьбы к мужу. Эдуард обеспеченный человек, не жить же ему в квартире нашей матери!

– Меня не было около сестры, когда Архип хотел ее зарезать! – воскликнула Марина.

– Брат нападал на Ирину? – уточнил профайлер.

– Нападал! – поморщилась жена Эдуарда. – Это слово подразумевает открытый конфликт с автоматом-пистолетом в руке. Архип действовал иначе. Он мог ночью подъехать на коляске к твоей кровати и налить в ухо или нос полную пипетку воды или растительного масла.

– Да уж, – покачал головой Димон.

– Это еще что! – воскликнула Марина. – Ира боялась спать. Квартира двухкомнатная, сами видели, в каком доме! Одну спальню занимал Архип. В другой ютились Ира и мать. Моя несчастная сестра боялась глаза сомкнуть. В скелет превратилась, костями гремела! Руки дрожали.

– У вашего брата генетическая болезнь, название которой я прочитать не могу, – вздохнул Димон, – слово из ста букв.

– Их чуть меньше, – сказала Марина, – иногда я встречаю людей, которые плачутся: «Ой, у меня рак, тяжело лечиться!» Так радоваться надо, что получил то, чем миллионы страдают. От этой напасти лекарства есть, операции делают. Хуже нет подцепить нечто уникальное, стать одним на миллиард с такой хворобой. Ее никто лечить не умеет и не научится, потому что любому государству невыгодно вкладывать деньги в создание препарата для десяти граждан. Архип сам виноват.

Ирина вздохнула:

– Мне тоже трудно точное название недуга выговорить. Но я не склонна считать, что брат сам себе несчастье устроил. В случае с нами…

– Мама его обожала! – закричала Марина. – Как же! Мальчик родился! Мы, девочки, мусор, а он мужик, опора ей в старости, Архип непременно президентом станет.

– Да, планы у мамы были громадные, – подтвердила Ира. – Она брату все позволяла, любые его прихоти исполняла. Любила его так, как никого другого.

– Мы с Ирой родились от одного мужчины. Язык не поворачивается его отцом назвать, – грустно произнесла Марина.

– Мы не виделись с ним никогда, – пояснила Ирина, – он маму бросил беременной. Спустя год…

– Есть особая порода женщин, – перебила ее Марина, – они чемпионки по танцам на граблях. Валерия решила привязать к себе любовника, от большого ума забеременела вне брака, родила двух девочек. Если вы не знаете, мы с Ирой двойняшки, непохожие близнецы.

– Если мужчина непорядочный, его ребенок не остановит, – добавила Ирина. – Мама ошиблась. С каждым случиться может. И она не ожидала, что младенцев двое будет.

– Право на ошибку имеет каждая, – согласилась Марина, – но, если ты мать-одиночка с парой новорожденных и через год после их появления опять ходишь с животом, который тебе сделал очередной хахаль-дачник, то слов нет. Лето закончилось, мужик уехал, а память от него осталась навсегда. Мальчик родился! Ну, как тут не заликовать: «Кормилец мой появился!» Нет ему ни в чем отказа! Хочет Архипушка велосипед? Мамаша продает свои серьги. «На, котеночек, катайся». У нас с Иркой не только лица, но и характеры разные. Она тихая, за себя постоять не умеет. Если на сестру прикрикнуть, она все сделает, только не орите. А я другая, на меня где сядешь, там и слезешь! В четырнадцать лет Архип связался с дурной компанией. Заявил маме: «Меня твоя опека задушила, хочу свободы». И смылся из дома. Мать всю полицию в ружье подняла. Несколько месяцев искали «малыша», не нашли. Потом он сам домой приполз, грязный, вшивый, с кучей болячек. Нет бы ему сказать: «Мечтал о свободе? Она у тебя есть». И пинком под зад наркомана.

– Понятно, – кивнул Иван. – Героин?