Черная жемчужина

– Да кое-кто сказал, – пожала плечами Алена. – Один человек – одно, другой – другое… О том, например, что вы никталоп, мне сказал Лев Иванович Муравьев, который держит на личном контроле дело о нападении на Ольгу Васнецову. Про то, что вы дальтоник, я догадалась по двум вашим форумским никам. Я, конечно, не знаю, у всех ли мужчин в вашей семье имеются врожденные аномалии зрения, ведь у женщин они крайне редко проявляются, но вы определенно унаследовали какие-то способности от прадеда.

– В самом деле? – повернулся к нему Вячеслав. – А почему вы мне об этом ничего не сказали? Я же специалист по глазным аномалиям!

– Что мы вам, подопытные кролики, что ли? – огрызнулся Дальтон.

Алена посмотрел на него задумчиво:

– Что, вам не нравится быть подопытным кроликом, да? А мне вы какую роль отводили, когда в парке на меня напали?

– Да мы вас просто перепутали с Ольгой, – угрюмо проговорил Черная Куртка. – Никакой роли никто вам не отводил. Ждали ее, а появились вы. Ну, мы от волнения…

– Вы приезжали в Нижний в тот понедельник, – повернулась Алена к Вячеславу. – Ваши заказчики сказали вам, что фрагменты для экспертизы будут у них. Однако я нечаянно перешла им дорогу, и они перенесли нападение на Ольгу на другой день. Кстати, откуда вы знали, что при ней будут фрагменты?

– Ага, – хмыкнул Черная Куртка, – так мы вам и сказали, ждите ответа.

– Прослушивали телефон Ольгиной матери? – предположила Алена, и по судороге, которая исказила лицо Черной Куртки, поняла, что попала в десятку. – Узнали, что она видела несколько раз вас и ваших кузенов, которые «пасли» ее квартиру, и стала бояться за судьбу фрагментов, которым она раньше никакого значения не предавала, хранила только потому, что так требовал перед смертью отец, а потом оказалось, что благодаря им можно разбогатеть. Видите ли, потомки Вахрушина тоже обращались к эксперту по глазным аномалиям, причем еще год назад. Он ответил, что не будет помогать людям, по вине которых погиб его друг Николай Шаманин. После этого у Владлены и Мирева произошла ужасная ссора, закончившаяся смертью Вахрушина. А этим экспертом был тот самый Костя Жуков, о котором я уже говорила. В войну он служил летчиком, ночным истребителем…

– Да, я знаю Константина Макаровича, – вмешался Вячеслав, – я очень жалел, что он по состоянию здоровья не смог приехать на конференцию по перекрестным аномалиям зрения, ведь он сам – ярчайший пример такой аномалии. Он был уникальным ночным истребителем, потому что различал в свое время двадцать из двадцати оттенков хаки, для него практически не существовало такого понятия, как цветомаскировка, даже ночью, тем более ночью. Кстати, англичане с началом Второй мировой войны тоже брали в авиацию летчиков-дальтоников, которые маскирующего цвета не увидят и предмет определят точно. Всякий никталоп – дальтоник, но не всякий дальтоник – никталоп. Жуков – истинный уникум. Значит, и Шаманин был таким же…

– Вот именно, – кивнула Алена. – Итак, вам не удалось провести экспертизу в понедельник, приехали вы зря.

Вячеслав вскинул на нее глаза, но ничего не сказал. И Алена продолжила:

– Они, эти деятели ножа и топора, обещали, что в понедельник все добудут, но вы не смогли задержаться в Нижнем, вам нужно было уже во вторник утром читать доклад на конференции по перекрестным аномалиям зрения.

– Погодите, – растерянно проблеяла доселе молчавшая Алка, – а откуда вы это знаете?! Тоже в Интернете нашли?

– Ну, в общем-то да… – туманно ответила Алена и, что характерно, не слишком погрешила против истины. – Так вот, я продолжаю. В понедельник им все же удалось подстеречь Ольгу и отнять у нее фрагменты картины, три куска клеенки, покрытые краской. Однако муж Ольги – милиционер. Разумеется, его коллеги сразу решили, что на Ольгу напали только потому, что она – жена своего мужа. То есть следствие на первых же шагах сбилось с пути. Да еще вон Иван, – она кивнула на Дальтона, – очень хитро представился свидетелем нападения, который якобы видел номер автомобиля нападавших. А номер этот некогда принадлежал служебной машине Николая Алексеевича Шаманина. ГК 01–11 – вот он. Разумеется, автомобиль с таким номером найти было невозможно, это был чистый камуфляж. И все же разбойнички наши боялись, ужасно боялись. И в ожидании вашего приезда решили спрятать фрагменты картины там, где их точно никто не додумался бы искать: в заброшенной квартире, которая раньше принадлежала Миреву Вахрушину, сыну Ильи Петровича Вахрушина.

– В квартире Мирки? – раздался от двери надтреснутый старушечий голос. – Нет для вас ничего святого!