Черная звезда на счастье

— Правильно, за это — не можешь. Давай дождемся, пока он станет причиной чьей-нибудь смерти на вылете, — бесстрастно предложил Дейке. Тхорн дернулся, чтобы осадить друга, но в результате лишь сжал челюсти и прерывисто вздохнул. Он всегда быстро чувствовал свою неправоту и старался в таких случаях не кипятиться.

— Хорошо, я подумаю насчет него, — бросил он, сгреб в карман карточку, коммуникатор и ключи, и вышел из каюты.

Почетных гостей и участников турнира из числа тех, кому не требовалась медицинская помощь, собрали в прекрасном загородном отеле, где гости прогуливались по отлично освещенному парку, под сенью вековых деревьев. Вышколенный персонал подносил закуски и напитки. Молодежь увлеченно гонялась за Льючей, Ортанесом и Мьючей: дети — чтобы взять автографы, девушки — чтобы пофлиртовать, особенно с неженатым эс-Мьийа-младшим, а юноши — в надежде на трудоустройство в Службу охраны или на корабль Мьючи. Детей и подростков на вечеринке было много — всем гостям, и, конечно, участникам турнира разрешили приходить с семьями — в результате на двух взрослых гостей приходилось до двух-трех детей.

Появление Тхорна внесло сумятицу в стайки поклонников и поклонниц, которые теперь заново решали, за кем лучше охотиться. Первым до него добежал десятилетний мальчик.

— Командир, можно автограф? — умоляюще и одновременно очень смущенно пробормотал он и через минуту убежал счастливый: Тхорн не умел отказывать детям. Уже через пару минут карапузы окружили его и загнали в угол, не отпуская, пока он не расписался на собственных фотографиях раз двадцать подряд. Когда малыши остались более-менее удовлетворенными, Тхорн стал искать взглядом Сезара, но сразу не нашел. Вид несчастного Льючи, которого зажали в угол три молодые девушки, его насмешил — было похоже, что эс-Мьийа не очень понимал, что с ними делать, и вынужден был терпеливо слушать щебетание, без особой надежды спастись.

Командир эс-Зарка продолжил путь по аллее, зацепив по дороге бокал сяши, когда на его пути, как бы случайно, очутилась красавица лет двадцати с горящими глазами. Бросив на нее беглый взгляд, Тхорн понял, что девушка из какой-то богатой семьи — возможно, ее отец советник или какой-нибудь высший чиновник Сезариата. И, разумеется, она искала приключений и внимания кого-то из главных героев турнира.

— Эсте, вы позволите сказать, что вы были великолепны? — стараясь говорить грудным сексуальным голосом, который еще не очень хорошо у нее получался по причине юного возраста, изрекла девушка, бросив на него отрепетированный взгляд. О том, что он именно отрепетированный, Тхорн мгновенно узнал из ее мыслей, как и о том, что этот взгляд в женском журнале назывался «неотразимым» и сулил девушке, овладевшей таким искусством, мгновенное падение поклонника к ногам.

— Спасибо, маленькая, — нейтральным тоном ответил он, не сбавляя шага, но девушка, похоже, попалась непонятливая, и пошла за ним следом.

— Командир, я болела за вас весь турнир, неужели вы не уделите мне всего пару минут? — спросила она с капризной интонацией. Тхорн резко остановился и пронзил девчонку злым усталым взглядом. Дейке всегда говорил, что он часто грубит женщинам, но как еще он мог себя вести, когда так вели себя с ним?

— Если быть точным, эста, — с расстановкой произнес он. — Первую половину турнира вы болели за Мьючу эс-Мьийа, а когда он вылетел, еще десять минут — за меня. Когда же выяснилось, что победил Льюча, вы стали всем рассказывать, что желали победы именно ему, и никому другому. И даже сейчас вы смотрите в его сторону, вот только он уже беседует с тремя девушками, поэтому вы решили попытать счастья со мной — в конце концов, не так уж важно, кто вас сегодня поцелует, главное, чтобы завтра можно было похвастаться подругам, да, Эльменна?

— Вы… вы…

По эмоциям девушки читалось, что ее сильно проняло. Она сделала шаг назад, и на голубых глазах выступили слезы. Слова Тхорна причинили ей боль — в основном, конечно, потому, что отражали абсолютную правду. Но ему вдруг стало стыдно. Это ведь не преступление для девушки — быть легкомысленной в девятнадцать лет. А он поступал крайне невежливо, читая ее мысли, да еще бросая вот так ей же в лицо вместе с именем, которого она ему не называла. И какая ему, в конце концов, разница, за кого она болела?

— Простите меня, — глухо сказал он и, поддавшись какому-то неведомому порыву, вытер слезы с ее лица большим пальцем. Девушка не воспротивилась, лишь прерывисто вздохнула от его грубоватого прикосновения, в котором не было и намека на ухаживание.

— Я просто очень старый и злой. Пофлиртуйте с молоденькими мальчиками, эста. Они будут только счастливы, — сказал он в ее лицо, теперь сконфуженное, и поспешил удалиться, тоже смущенный и даже немного рассердившийся на себя самого.

Едва взглянув в его лицо, Сезар сделал знак рукой, приглашая его отойти подальше от других гостей, и Тхорн пошел за ним, пока они не пересекли весь парк, и не остались одни в дальней беседке.