Черная звезда (СИ)

Он держал в руках какой-то сверток, очень аккуратно, очень нежно, какой-то маленький, грязный сверток, кулек, как пакет, и мужчина, стоявший у могилы, потянулся к нему, но Мехмет отстранился.

– Не трогай!

– Дай сюда, – скомандовал Сонер Шахин, но Мехмет не послушал его. Он медленно, осторожно положил сверток на край могилы, и снова присел, и Хазан опять попыталась подняться, и снова у нее не получилось.

Второй мужчина заглянул в сверток и отпрянул.

– Детские кости, – выругался он, и третий мужчина, который стоял рядом с Шахином, помянул Аллаха. Второй мужчина посветил фонарем в могилу. – А там взрослые, вон, уже видно…

Сонер Шахин фыркнул.

– Приятного вам знакомства, господин Мехмет, – хихикнул он, когда Мехмет выбрался наружу. Мехмет присел перед детскими косточками, осторожно касаясь их. – Ты же вроде никогда не видел своего отца? Вот и познакомились.

– Я видел его, – тихо ответил Мехмет, глядя на детские останки. – Видел. Лучше бы я его никогда не знал.

Хазан ошарашенно смотрела на Мехмета, но тот продолжал разглядывать сверток.

– Что это за ребенок? – С любопытством спросил Шахин, и Мехмет пожал плечами.

– Его не успели назвать, – глухо ответил Мехмет. – Не знаю даже, успел ли он издать первый крик. Имени ему так и не дали, так что может быть и нет. Сожгли его, мужа сожгли, сына сожгли, жену сожгли, всех сожгли.

Хазан задохнулась.

Она помнила эти слова.

Они снились ей во сне.

Сожгли, сожгли меня, ребеночка моего сожгли.

Пес с глазами шакала. Сжег меня. Моего ребеночка сжег. Мужа моего сжег.

Идиоты. Она услышала голос дяди в своей голове. Идиоты. Меня окружают одни идиоты.

Жил в Стамбуле, ходил в школу, хорошо учился, занимался спортом, побеждал на соревнованиях. Любимый поэт – Орхан Вели, больше всего любит баклажаны, первая девушка с родителями уехала в Анкару, если пройтись по этим письмам, просто перед собой можно увидеть этого человека.

Ты не понимаешь, он мой брат.

Они мои братья и сестра.

Он мой брат, моя кровь, моя душа.

Если бы я родился в богатой семье, и мы бы с тобой встретились еще в детстве…

Мы были бы уже женаты.

– Ладно, оставим эту чушь.

Мехмета толкнули, и он опять упал на колени, глядя на Хазан, которая повторяла про себя: «Не может быть… Не может быть…»

– Теперь, предлагаю, парень, тебе помолиться. Потому что знаешь, что тебе предстоит? Господин Хазым говорил, что это у тебя уже было. Зря, говорит, только откопали. Сыграем в это снова, а? Давай, будет весело, такого у нас еще не было. Помолиться хочешь? Помолись. Ну, давай, помолись, парень. Лезь в могилу, парень. Ложись и молись, а то… – и Хазан услышала щелчок у своего уха, и она с ужасом посмотрела на Мехмета, который грустно усмехнулся ей, прикрывая глаза.

– Нет, нет, нет, нет, нет… – Шептала она, глядя как тот мужчина опять поднимает Мехмета на ноги и толкает его в яму.

– Нет, нет, подождите, постойте, нет!!! Нет, остановитесь! Умоляю, остановитесь! – Она дернулась вперед, пытаясь подняться, видя, как комья земли полетели вниз. – Стойте, умоляю, позвоните дяде Хазыму, позвоните ему, пожалуйста, позвоните Хазыму Эгемену, он остановит все, когда узнает! Он все остановит, когда узнает! Это Ягыз! Это Ягыз! Вы убиваете его сына! Вы убиваете сына дяди Хазыма! Это Ягыз Эгемен! Это Ягыз Эгемен, он его сын!

Она уже почти ничего не соображала, она ослепла от ужаса, она рванулась вперед и почувствовала, что упала, упала глубоко, и тут ее обхватили руки, родные, любимые руки, и она обхватила его.

– Уходи, уходи, умоляю, – шепот раздался у ее уха, но Хазан обхватила его, прижимая к себе.

– Нет, нет, нет, я умру здесь с тобой, мы умрем здесь вместе, я с тобой!

Она слышала какие-то голоса сверху, какой-то смех, и потом почувствовала, как на ее спину полетели комья земли, и Мехмет пошевелился под ней, поднимаясь, пытаясь встать, и тут раздался громкий пронзительный голос и над кладбищем зажегся яркий свет.

– Полиция! Бросайте оружие! Бросай, сейчас же!

Хазан почувствовала, как мир перевернулся вокруг нее, как она вдруг оказалась спиной в яме, а и почувствовала, что Мехмет прикрывает ее сверху, а потом раздался выстрел.

***

– Где он? – Хазан повторяла это снова и снова, но ее никто не слушал. – Я хочу его видеть! Я хочу к нему!

Но никто не слушал ее, тогда, в машине скорой помощи ей вкололи что-то, когда она кричала, пытаясь выбраться к нему, билась, дралась, пытаясь снова вернуться к нему, к его окровавленному бессознательному телу.

– Где он? – Хазан отталкивала от себя руки мамы и сестры. – Я хочу его видеть! Я должна его увидеть, где он?

– У нее шок, – она слышала это краем уха. – У нее шок.

– Я хочу его видеть, где он?

– Доченька, доченька, не кричи, не кричи, и я тебе все расскажу, обещаю, успокойся, выпей, выпей, дочка!

– Не смейте усыплять меня, я хочу его видеть!

– Сейчас, сейчас мы к нему пойдем, только успокойся, пожалуйста!

– Госпожа Хазан, госпожа! – Голос, прозвучавший за ее спиной был строгим и требовательным. – В таком состоянии я не пущу вас к больному, вы только ухудшите состояние господина Мехмета.