Черная звезда (СИ)

«Невозможное требует времени» – подумал Мехмет, когда через несколько минут увидел Элиф среди веселящихся гостей, собирающихся ехать в кортеже за невестой. Севда всучила ей наклейки с именами жениха и невесты, и они вместе начали заклеивать ими машину Синана, к его возмущению.

– Мехмет, иди переодеваться, Аллах-Аллах! – Селин схватила его за руку и потащила наверх.

– Ты видела? Элиф пришла… – Мехмет попытался перевести ее внимание на что-нибудь другое, но она с суровым видом втолкнула его в комнату.

– Она здесь уже второй год ошивается, – огрызнулась Селин. – Эка невидаль – Элиф вертит хвостом перед Синаном и отшивает его. Видеть уже не могу.

Мехмет открыл было рот, но тут же мудро его закрыл.

– Хвала Всевышнему, ты женишься на Хазан. Наконец-то. Хоть одна невестка в доме будет нормальная.

– Сестренка, – на этот раз Мехмет не сдержался. – Уж кому бы комментировать личную жизнь, а не тебе. Разве я тебе хоть раз, хоть слово сказал о вашей с Ясином и Эдже каше?

– Достаточно того, как ты на нас глазел, говорить было не нужно. Можешь радоваться, мы с Эдже послали этого дурака.

И это тоже был не первый, и даже не сто первый раз, хотел сказать Мехмет, но на этот раз придержал язык.

Он уже почти переоделся, когда за ним прибежала взмыленная тетя Айбиге, потому что, как оказалось, в пылу приготовлений кто-то посмотрел на часы, спохватился, начал собирать народ, и кортеж чуть не уехал за невестой без жениха. Галстук Мехмет завязывал уже в машине.

– Аллахом клянусь, – сказал Синан, – женился Гекхан, по европейской моде, и это была жопа. Женишься ты, по местным обычаям – еще хуже. Как жениться, чтоб не повеситься?

– Как захочет Элиф, так и женишься, – буркнула Селин, и Синан помрачнел, сникая под взглядом членов семьи.

– Гекхан уже ждет у Фазилет, – попробовала разрядить обстановку Джемиле, уткнувшись в телефон. – Уже пять минут прошло, а Назмие до сих пор не пишет, как мой Аяз!

– Потому что ты только пять минут назад вышла из его комнаты, Джемиле, – Селин закатила глаза, и Омрюм хихикнула. – Перестань быть такой матерью-наседкой, тебе не идет.

Мехмет улыбнулся, разворачиваясь и глядя в заднее стекло. Прямо за ними ехала машина с открытым кузовом, в котором играл оркестр, и пара ребят с его старой улицы отплясывали прямо на ходу, а брат Метин размахивал красным платком, высунувшись в окно машины.

– Фазилет хватит удар, – мстительно прошипела Джемиле, проследив за его взглядом. – До сих пор помню, как она изображала из себя правнучку Кануни, когда я ее впервые встретила, твою мать, я перед ней дрожала больше, чем перед покойной Севинч. Вот я ругала себя, когда узнала, что она из района еще похлеще моего!

– Эдже сказала, что они с садовником спрятали сундук под террасой и вытащат его к дверям, когда вы отвлечете Фазилет у ворот, – сообщила Селин, радостно улыбаясь.

– Если у ворот денег будет просить Кудрет, инфаркт будет уже у меня, – Джемиле прижала руку к груди, но Мехмет успокоил ее.

– Нет, это будут Фарах и Дерин, – он засмеялся, вообразив себе, как Кудрет или его жена требуют двадцать лир за возможность пройти к невесте.

Когда случилась вся эта заваруха, как-то вдруг оказалось, что холдингом занимаются исключительно Гекхан и Кудрет, которые, к неожиданности даже их самих, поладили и сработались. То, что Кудрет не вернулся к своему старому бизнесу, удивило многих, и продолжало удивлять, кроме, наверное, Хазан.

– Понимаешь, – сказала она. – То, что я узнала об отце, когда была взрослой, он узнал, когда был маленьким. Что его старший брат, его герой, его кумир – плохой человек. А отец еще и бросил его. Отослал его одного в другую страну, чтобы защитить себя. А потом он узнавал все новое, и все худшее о своем брате, но при этом мир все равно считал Эмина Чамкырана лучшим из людей. А сейчас… Сейчас он наконец в мире с собой.

Мехмет не понял.

– То есть, теперь, когда весь мир знает, что твой отец не был ангелом, ему стало легче?

– Просто теперь ему не приходится спорить с этим миром, и ему стало легче.

Бред это все, конечно, подумал Мехмет. Детские травмы, тяжелое детство, недолюбленные дети.

Каждому из них пришлось в жизни тяжело, пришлось в детстве тяжело. Просто некоторые рождаются с природой скорпиона, и от старых обид жалят чаще.

У дверей особняка Чамкыранов и правда началась суматоха, барабанщик бил в барабан, а Гекхан, уже ждавший у ворот, торговался с Фарах, требовавшей больше денег. Мехмет пытался удержаться в стороне, но тетя Бинназ схватила его за локоть и потащила к наконец-то открывавшимся воротам, за которыми наткнулся на помертвевший взгляд Фазилет, с ошеломленным видом разглядывавшей настоящий табор у ворот ее дома.

Синан толкнул ворота плечом, пропуская барабанщика, и Эрдал протиснулся за ним и заплясал перед госпожой Фазилет.

– Мы пришли за вашей дочерью, – сообщила тетя Бинназ, – и ее сундуком.

– Каким сундуком? – Взвизгнула Фазилет. – Что это за квартальная чепуха тут происходит? Нет у нас никакого сундука, не выдумывайте…