Чëрная звезда

— Не всех, — ответил Алан. С волос у него все еще капала дождевая вода. Ему бы подстричься. — Только один фургон. Мне показалось, я сказал водителю «Сакья», но, возможно, на самом деле я сказал «Гьянгдзе». Потом они объявились, опоздали всего на два дня. Они же не дети. В Сакье все говорят по-английски. Когда они нас догнали, я пустил в ход все свое обаяние, выразил искреннее раскаяние, и мы снова стали друзьями.

Она ждала продолжения истории. От мысли о том, что Алан производит на всех одинаково приятное впечатление, становилось легче.

— Но потом в Чанги возникла путаница. В чемодане какого-то старого ублюдка нашли реликварий. Там был какой-то дурацкий божок в засушенном стручке… Всякие разные вещи. Старый ублюдок направо и налево божился, что все это ему не принадлежит. Утверждал, что я проник в его номер и подложил эти вещи ему в багаж. И что я его соблазнил. Вмешалось агентство, и на свет всплыла вся эта история с Сакьей. В общем, вот что случилось.

— Алан, — сказала она.

— Я надеялся, что смогу побыть здесь несколько недель.

— Только ко мне не лезь, — предупредила она.

— Разумеется, — сказал он. — У тебя есть лишняя зубная щетка?

Больше похоже на Диснейленд, чем сам Диснейленд

Их родители вышли на пенсию и поселились в старой прочной карманной вселенной, которая, судя по всему, больше походила на Флориду, чем сама Флорида. Никаких комаров, никакой живности крупнее болонки, не считая птицеподобных существ, от чьих песен хочется плакать и чье мясо по вкусу напоминает телятину. Фруктовые деревья, за которыми никому не нужно ухаживать. Такая мягкая, нежная и душистая трава, что никто не спит в доме. Такие большие и мелкие озера, что можно гулять по ним целый день. Это была небольшая вселенная, и сейчас уже образовалась целая очередь мужчин и женщин, которые хотели поселиться там на пенсии. Родители Линдси и Алана вложили весь свой капитал в однокомнатный коттедж с видом на небольшое озеро. Свою нынешнюю жизнь они называли приятным ничегонеделаньем. Линдси такой образ жизни казался скучным, но радовало то, что мать хотя бы перестала проявлять интерес к ее личной жизни, перестала постоянно спрашивать, встречается ли Линдси с кем-нибудь. Не собирается ли снова выйти замуж и нарожать детей. Внуки больше не требовались. Внуки обязали бы родителей Линдси и Алана покинуть свой маленький рай и то и дело наведываться в гости. Проехать весь этот долгий путь для того, чтобы вернуться во Флориду? «В это ужасное место», — сказала бы мать Линдси. Алан подозревал, что родители рассказывают им далеко не все.

— Они стали нудистами, — утверждал он. — Или свингерами. Возможно, совмещают одно с другим. У мамы всегда была склонность к эксгибиционизму. Вечно она оставляла дверь в ванную открытой. Ничего удивительного, что я гей. Ничего удивительного, что ты — нет.

Линдси лежала в кровати и не могла заснуть. В кухне Алан делал вид, что готовит себе чай, а на самом деле искал тайный запас алкоголя. Засвистел чайник. Открылась и закрылась дверца холодильника. Включился телевизор. Выключился. Хлопали, то открываясь, то закрываясь, дверцы шкафов и кладовки. У Алана это был своего рода ритуал, позволявший ему почувствовать себя как дома. Потом он зашел в комнату Эллиота. Два щелчка — он закрыл за собой дверь и запер ее. Другие звуки. Он рылся в ящиках, на этот раз более аккуратно. Алан тоже любил Эллиота. Эллиот оставил почти все свои вещи.

Алан. Убирает вещи. Друг о друга стукнулись вешалки — он задвинул вещи Эллиота подальше в шкаф, освобождая место для своих. Или того хуже — начал их примерять. Красивая одежда красивого Эллиота.

В два часа ночи он подошел к двери ее спальни и тихо позвал:

— Линдси? Не спишь?

Она не ответила, и он снова ушел.

Утром он заснул на диване. В DVD-плеере работал диск, звук был выключен. Каким-то образом Алан обнаружил запас порнографии, которую Эллиот импортировал из карманной вселенной, тайник, который она искала неделями и так и не нашла. Ничего удивительного, что Алану это удалось. Но Линдси испытывала ребяческое удовольствие от того, что он не нашел бутылку джина, спрятанную за диванной подушкой.

Когда она вернулась с работы, он снова сидел в патио, тщетно пытаясь поймать ее любимую игуану.

— Берегись хвоста, — предупредила она.

— Это чудище подошло ко мне и укусило за палец, — сказал он.

— Это Эллиот. Так я его назвала. Я его подкармливаю, — сказала она. — Он привык к людям. Наверное, решил, что ты вторгся на его территорию.

— Эллиот? — сказал он и рассмеялся. — Нуты даешь!

— Он большой и зеленый, — сказала она. — Не замечаешь сходства? — Игуана скрылась в зарослях баньяновых деревьев, склонившихся над каналом. Баньяны кишели игуанами; их листья зелено шуршали, скрывая их тайные встречи. — Разница только в том, что этот Эллиот всегда возвращается.

Она пошла взять меню, чтобы заказать ужин из ресторана. Или, может быть, Алан сходит с ней в «Осколок»? Дверь в комнату Эллиота была открыта. Все прибрано. Даже кровать застелена.