Чернее ночи

После отдачи участников несостоявшегося совещания в Нижнем инженер Раскин мог быть спокоен за свои отношения с Департаментом — деньги казенные он, в глазах полицейских чиновников, отрабатывал честно. И все же в глубине души его таился страх. Что отряд Швейцера был выдан провокатором, он знал от Ратаева, уже не скрывавшего от него своих секретов. Но кто этот провокатор и как глубоко он внедрен в партию или в Боевую Организацию, насколько он опасен для него, Азефа, разузнать он никак не мог, и это беспокоило его все больше и больше.

ГЛАВА 30

— Господин Ростковский, к вам дама, — объявил один из младших служащих банка, приоткрыв дверь кабинета, и сейчас же из-за его спины появилась элегантная дама в строгом темном платье и в шляпе со страусовыми перьями. Лицо ее было скрыто плотной вуалью, руки прятались в пышной муфте, хотя шел лишь только сентябрь и промозглая петербургская осень еще только собиралась вступать в свои права.

Ростковский вскочил:

— Чем могу служить, сударыня?

— Вы — инженер Ростковский? — приглушенным, тусклым голосом спросила дама и, увидев, что Ростковский утвердительно склоняет голову, извлекла из муфты конверт.

— Вам письмо, господин Ростковский, — сказала незнакомка и, положив конверт на стол, поспешно вышла, почти выбежала из кабинета.

— Сударыня... — только и успел произнести растерявшийся Ростковский, в недоумении уставившись на оставленный незнакомкой конверт. И сейчас же почувствовал, что на душе становится нехорошо, что его охватывают недобрые предчувствия.

Он, член петербургского комитета ПСР, не любил и боялся неожиданностей, особенно в последнее время, когда в Департаменте полиции появилась и стала мести по-новому «новая метла». После убийства великого князя Сергея Александровича Николай II изволил выразить недовольство деятельностью Департамента полиции и его директора А. А. Лопухина, участь которого была таким образом решена. Недавняя смерть Плеве, а теперь вот и великого князя — это было уже слишком. Недаром же Трепов, любимец царя и генерал-губернатор Петербурга, как только получил из Москвы телеграмму о гибели Сергея Александровича, сразу же бросился на Аптекарский остров. Вихрем пронесшись по зданию Де-партамента, он ворвался в кабинет Лопухина и, бросив ему с порога яростное: «Убийца!» — вылетел прочь, грохнув дверью так, что задрожали стекла.

На следующий день Трепов был высочайшим повелением обличен диктаторскими полномочиями, а затем назначен товарищем министра внутренних дел. Таким образом начальником Лопухина стал откровенный недруг. И сразу же при нем, как из-под земли, появился еще один давний враг Лопухина — Петр Иванович Рачковский. Сначала Трепов провел его на должность чиновника особых поручений при министре внутренних дел с обязанностью осуществлять «верховное руководство» деятельностью Петербургского отделения по охранению общественной безопасности и порядка. Затем Трепов продвинул его в вице-директора Департамента полиции «с возложением руководства всей политической частью Департамента».

Лопухин же был отправлен губернаторствовать в Эстляндию.

Захватив таким образом полицейскую власть, Петр Иванович взялся наводить порядок с разгона «лопухинцев» и «зубатовцев». Покатилась и голова Ратаева. Рачковский отныне лично занимался всей агентурой, и внутренней и внешней, особенно всем тем, что было связано с ПСР и ее террором. Ратаев был уволен на пенсию, по перед этим ему велели явиться в Петербург и лично «передать» инженера Раскина самому Рачковскому. Произошло это 21 августа 1905 года, а загадочный конверт таинственная незнакомка вручила члену петербургского комитета ПСР господину Ростковскому 3 сентября, как раз в разгар «чистки», проводимой Рачковским.

Ростковский несколько минут сидел без движения, как загипнотизированный, не сводя взгляда с конверта. Наконец решился, вскрыл его, прочел содержание вложенного листка — и сразу же побежали мурашки по коже.

«...Тов., партии грозит погром, — зловеще начиналось письмо. — Ее предают два серьезных шпиона. Один из них бывший ссыльный, некий Т., весной лишь вернулся из Иркутска, втерся в полное доверие к Тютчеву, провалил дело Иваницкой, беглую каторжанку Акимову, много других.

Другой шпион недавно прибыл из-за границы, какой-то инженер Азиев, еврей, называется и Валуйский, этот шпион выдал съезд происходивший в Нижнем Новгороде, покушение на тамошнего губернатора, Коноплянникову в Москве (мастерская), Веденяпина (привез динамит), Ломова в Самаре (военный), нелегального Чередина (в Киеве), Бабушку (укрывается у Ракитникова в Саратове)...» — и дальше имена, имена, имена...