Черненко

Нужно отдать должное западным журналистам: они умеют быстро соорудить правдоподобную информацию, да еще с множеством подробностей. Солдаты, танки, дивизии… Ничего этого, конечно, не было, хоть кого угодно в Москве спросите — никто не видел в эти дни танков, они гораздо позже в столице появились, в августе 1991-го… в октябре 1993-го. Но кое-что в этих сообщениях было похоже на истину. Например, противостояние Андропов — Черненко и анализ расклада сил. Все это было. В Политбюро активизировалась борьба за власть, наметилось противостояние, цель которого — если не выдвинуться на самый верх, то хотя бы всеми силами попытаться сохранить свои личные позиции. Но, тем не менее, голосование на внеочередном пленуме прошло единогласно: генсеком избрали Андропова.

Юрий Владимирович, совсем недавно вырвавшийся из аппарата КГБ на простор идеологического фронта (это произошло, как мы уже знаем, менее года назад — после смерти Суслова), не был настолько сведущ во всех тонкостях аппаратных игр, чтобы свободно ориентироваться во всех их хитросплетениях. Здесь зубр — Черненко, который почти 20 лет находится в самом сердце партийной бюрократии. Конечно, вокруг Андропова много новых, свежих сил, молодых кадров, но им тоже было бы неплохо хоть немного «повариться» в этом высшем партийном котле, набраться опыта. Как ни крути, но Андропову на первое время был нужен человек, который знал аппарат, который умел работать и смог бы управлять деятельностью Центрального комитета. Хотя после внезапной кончины Брежнева Черненко не стал первым человеком в партии, но лишать его сразу же положения второго лица в Политбюро не имело смысла — на первых порах он был нужен как опытнейший аппаратчик.

Пожалуй, с самого первого дня прихода Андропова к власти ему, как свежеиспеченному генсеку, стали самое пристальное внимание уделять западные политологи-«кремленологи», а также специалисты-«советологи» из ЦРУ. Я знакомился со многими аналитическими материалами, подготовленными по зарубежным публикациям тех лет, авторами которых были известные специалисты по Советскому Союзу: Роберт Дэниелс, Северин Биалер, Джерри Хав, Стивен Коэн, Мартин Эбон, Уолтер Дакар, Арчи Браун, Роберт Сервис и ряд других. В свое время соответствующие службы КГБ постоянно анализировали и систематизировали подобные исследования и периодически информировали об этом ЦК КПСС. Эти материалы поступали к руководству ЦК через Общий отдел и конечно же мне, помощнику Черненко, были хорошо известны.

Все западные авторы, во-первых, скрупулезно наблюдали за первыми и последующими шагами Андропова как во внутренних, так и в международных делах. И это было, конечно, не случайно. Запад ждал серьезных перемен в СССР после Брежнева и конечно же определенные надежды возлагал на то, что новый генсек возглавит движение за либерализацию советского строя.

Во-вторых, знакомые нашим спецслужбам зарубежные аналитики сосредоточили внимание на биографии Андропова, на страницах его прошлой службы. Своими многочисленными публикациями они как бы исподволь и ненавязчиво ориентировали нового руководителя партии и его «команду» на поворот политики КПСС в сторону либерально-демократических ценностей. Для примера я приведу несколько выдержек из таких публикаций, обратив внимание на то, что в них нередко упоминается и Черненко.

Так, в феврале 1983 года появилась статья в американском журнале «Харперс». В ней, в частности, говорилось, что «в ходе своей успешной борьбы за власть Андропов продемонстрировал умелое и очень циничное использование развединформации, что почти наверняка сделало его намного более серьезным противником с точки зрения Запада, чем был Брежнев».

Западные советологи отмечали быстроту, с которой Андропов сосредоточил в своих руках те должности и посты, которых так долго и трудно добивался Брежнев. Он стал Генеральным секретарем партии, Председателем Президиума Верховного Совета СССР, Председателем Совета безопасности и Верховным главнокомандующим вооруженными силами. Легкость, с которой он все это приобрел, была показателем не только его способности использовать власть, но и желания руководства страны и политической элиты быстрее пройти переходный период и приступить к решению накопившихся проблем.