Черняев 1984

Что касается мелиорации, то картина, как и во всем, разная: есть яркие пятна - душа радуется (Алтай, колхоз на Ставрополье.). Но «в целом» картина безрадостная: мелиорируем ведь с 1966 года, почти 20 лет, а в большинстве случаев урожаи чуть больше, чем на богаре, а то и меньше. Зато экологический вред уже очевиден, и то, что сооружено 10­

15 лет назад, устарело не только морально, но просто изношено и заржавело.

Одиноко я себя чувствую в этой толпе «ответственных деятелей». Многие из них, действительно, при деле и несут большую ношу, нужную стране. А многие - бюрократический балласт. Но все - лишь «голосующие», без чего, кстати, тоже можно обойтись. Ибо, как и во всех других случаях, все было заранее подготовлено и предопределено. А Пленум - лишь ритуал, от которого, впрочем, ни одно цивилизованное общество не может освободиться, только у каждого - разный.

И вот - выходишь из Спасских ворот. экскурсанты, отгороженные стайками и милицией, глазеют: «ЦК идет! С заседания! Решали!» Невольно в душе задираешь нос, потому что и на тебя смотрят, как на человека, который «там решает!» Смешно.

Пришел к себе - звонок. Пономарев. Говорит, что разговаривал с Горбачевым о «своей» статье (насчет обучения Рейгана истмату) и тот одобрил. Так что, мол, сообщите об этом Косолапову и чтоб побыстрее выпускал номер.

Словом, кому что, а курице просо. Тов. Пономарева интересует не мелиорация и даже не МКД - его интересует его пошлый текст, изготовленный консультантами на уровне учебника для 9 класса.

Мне показалось, что Косолапову и Медведеву, замешанных в истории с Амбарцумовым, неловко передо мной. Показалось даже, что они искали случая поговорить со мной в «непринужденной» обстановке в перерывах Пленума. Но я делал вид, что не замечаю их. И когда приходится говорить с ними по телефону по службе, тоже сухо ограничиваюсь делом, не давая и намека на то, что склонен «объясняться», упрекать, взывать к их совести, порядочности, товариществу.

25 октября 84 г.

Заболел. Оттого и настроение «упадочническое», впрочем, - это и результат «общеполитической позиции». По контрасту удивляюсь на Пономарева, которого опять «прокатили» - голубая мечта стать членом Политбюро не состоялась, а ему, как с гуся вода.

Может из-за болезни кажется, что все рассыпается. В Отделе какая-то расхристанность. Замы не знают, что каждый из них делает, и неделями, а то и месяцами не общаются друг с другом. Каждый, видимо, считает, что он делает самое важное дело: Шапошников, доламывая финнов, то в Хельсинки с Романовым, то в гостинице на ул. Димитрова; Брутенц, присутствуя на «государственных встречах» вверху с арабами, и представляя КПСС на их всяких съездах и мероприятиях; Загладин - на внеотдельской орбите: по Программе КПСС, по подготовке вместе с Александровым записок для К.У. - произносимых потом, как «крупные инициативы» на Политбюро, на встречах с разными парламентскими делегациями и, конечно, на телевидении. А также почти каждую неделю в каком-нибудь журнале и газете. Его работа в Отделе ограничивается приемом партийных делегаций. Он ждет своего часа, а тем временем пытается получить государственную премию за книжку, по которой получил уже докторскую и сейчас хочет попасть в член-коры.

Распад, может, не дошел до нижних пластов Отдела, но до среднего звена - безусловно. Тем более, что объект нашей деятельности - комдвижение - настолько бесперспективный и рыхлый, настолько «результаты» нашей работы не определенны, что безразличие, цинизм, наплевательское отношение к делу, сачкование очень легко внедряются в «почву».

Таково состояние в главном для меня - в службе.Вчера перечитал «Исповедь» Л.Н. Толстого. Спорить можно с ним по каждому ряду аргументов, но суть он схватил (вернее воспроизвел из всего предшествующего духовного развития человека) - «зачем мы живем?» И ответа нет. Другое дело, что для миллиардов людей, в том числе интеллигентов, такого вопроса всерьез и не существует. Спросить, например, у Пономарева - зачем он живет?.. Он сочтет спрашивающего за сумасшедшего, а еще хуже - ревизиониста и антисоветчика.

27 октября 84 г.

Вчера съездил в Отдел. Встречался с Клэнси, который пытается воссоздать настоящую компартию в Австралии. Вроде бы долг вежливости. И потом только понимаешь, что в общем-то эта никем не санкционированная, даже с Пономаревым не согласованная беседа (он даже не знает о ней), может повлиять на что-то очень важное в дальнейшей истории целой страны. Там развалилась одна КП, разваливается другая (СПА), Клэнси пытается создать третью - «марксистско-ленинскую, но вполне современную», умудренную всеми плюсами прошлого опыта. Если ему это не удастся - объективно места комдвижению в этой стране нет. А если удастся и дело пойдет?..