Читаем Черняховского, 4-А полностью

Черняховского, 4-А

Не забывали мы и о своём личном творчестве: сочинили целый цикл шереметьевских частушек (в дополнение к той, которой вы уже успели возмутиться) и развесили их у себя в комнатах и в коридоре, хотя по нему в любую минуту мог прошагать третий жилец (или жилица): дача была трёхкомнатной, но третья пока пустовала.

Вот, если угодно, некоторые последствия охватившего нас частушечного зуда.

Не поедем сроду в Чили,Ни в какие Венгрии…Только б не разоблачилиНас супруги верные! Чтобы жить с природой слитно,Чтобы стал здоровым сон —Привози сюда поллитраИ хороший закусон! Здесь, звездой своей хранимы,Жили жизнью мы простой…Но фемины, словно мины,Подрывают наш устой! Не езжай сюда, супруга,Не езжайте, отпрыски…За себя оставил друга —Сам считаюсь в отпуске!

И женщины якобы отвечали нам:

Ваш моральный облик низкий,Родились пижонами…Не дают телефонисткиРазговоров с жёнами!

И жаловались друг другу:

Подружка моя,В Шереметьеве графья:На работу не загонишь —А у каждого семья!

И ещё:

Подружка моя,Я беременная —Литератора пригрелаНе ко времени я! Подружка моя,Ну и метонимия:Полюбила я двоих,Мучусь между ними я!

В частушечье басшабашье вплетались порой и глубокомысленные строки, тоже вывешенные на стенках для всеобщего обозрения и осмысления:

В повседневные мелочи заткан,Не забудь, что немного осталось:Не откладывай дело на завтра,Не откладывай это на старость!

Или:

Мы любим веселье, вино и закуску,Но нравственность наша строга:Мы птицу берём непременно за гузку,Быка же — всегда за рога.

И, наконец:

Поставь поллитра всяк, сюда входящий, —Тем самым явью сделавши утопию;Тогда мы скажем: «Этот — подходящийПо образу, а также по подобию!»

Последние три, как бы сейчас сказали, слСгана — то есть, рекламных призыва, случайно сохранившиеся у меня, написаны рукой давно ушедшего в небытие Юлия Даниэля. На одном из этих кусков бумаги со следами кнопок, которыми их пришпиливали к стенке коридора, вижу чернильные следы наших интеллектуальных забав — словесные созвучия, показавшиеся нам тогда интересными или оригинальными (завидуй, Женя Евтушенко!):

зубовные лязги — любовные ласки;

обессиленный — Абиссиния;

щедрый — пещерный;

какаду — как в аду;

распахана — распахнута;

начинали — начиняли;

анонимно — они мне…

Хватит!.. Занавес.

2

В то утро я, как обычно, выпустил Капа на утреннюю прогулку по дачному участку, а через некоторое время вышел тоже прогуляться и забрать его домой. Завернул за угол дачи и… перепугался!

Возможно, вы припоминаете слово, которое обычно произносилось зловещим шёпотом людьми, поднаторевшими в плавании по житейским морям, — слово «склещивание». Вообще-то оно — медицинский термин, имеющий отношение к тому, что может произойти при половом акте, нечто вроде спазма.

Перейти на страницу: