Черничное мороженое

 — У меня на два не хватило денег,  — снова объяснила девочка,  — а тебе нужнее. Ты же любишь черничное мороженое?

Душная волна стыда затопила с головой, никогда еще Шевелеву не было так стыдно.

 — Очень люблю,  — прохрипел он, беря из маленьких пальчиков десерт. Девочка кивнула и пошла по аллее, Илья тупо смотрел ей вслед.

 — Даже «спасибо» ребенку не скажешь?  — сердито спросил Бес, выходя из-за дерева. Он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим, хоть все до единой мышцы ломило, будто по ним проехались катком.

Илья метнул растерянный взгляд на Беса, вскочил и побежал за девочкой.

 — Постой, погоди… Девочка!

Она остановилась и обернулась в ожидании. Илья подлетел и присел рядом на корточки.

 — Я тебя не поблагодарил. И не извинился. Извини. И спасибо. Я правда, очень-очень люблю черничное мороженое.

 — Как мой папа?  — засмеялась девочка.

 — Твой папа тоже его любит?

 — Да, мне мама рассказывала.

Теперь он почувствовал укол в самое сердце. Да что вообще происходит? Почему глядя на этого ребенка, внутри у него все переворачивается?

 — Тебя как зовут?

 — Ева. А тебя?

 — А меня Илья. Почему ты сама гуляешь по парку, Ева?

 — Я не сама, я с Викой. Мы пришли гулять, она встретила подружку, это надолго, а я пришла сюда.

 — Будешь мороженое?  — спросил Илья. Ева кивнула, светлое облачко волос колыхнулось, а для него будто время остановилось.

Они ели мороженое, сидя на скамейке, как вдруг по всему парку разнеслось громкое и отчаянное:

 — Евочка! Ева, где ты?

 — Я тут, тетя Вика,  — крикнула Ева и замахала руками.

 — Евочка, что же ты снова сбежала! — чуть не плача, воскликнула стройная шатенка с короткой стрижкой, метнулась к ним, а потом с изумлением уставилась на Шевелева.

 — Илья! Ты?..

Глава 9

  — Илья, ты все-таки приехал за Евочкой,  —  прошептала Вика, а Шевелев совсем ничего не понимал. Вика подруга Софии, но почему он должен был приехать за девочкой? Или…

 — Что с Софией?  —  спросил он помертвевшими губами, внутри все свело он нехорошего предчувствия, а Вика медленно кивнула, убивая все его надежды.

 — Евочка, вытри руки и выбрось салфетку,  —  сказала Вика, доставая из  сумки влажные салфетки. А когда девочка кивнула и побежала искать урну, торопливо продолжила: — Все случилось так неожиданно, Илья. София попала в ДТП, сейчас она в коме. Еву больше некому забрать, родители у Софии пожилые, ты же знаешь, что она поздний ребенок, да и эта авария их так подкосила. Но ты родной отец, конечно, если твоя жена не будет против…

 — Кто я?  — спросил Илья, чувствуя, как у него отнимаются ноги. Не сел на скамейку, упал, пораженно глядя на Викторию.

 — Ты отец. Евочки,  — непонимающе глядя на него, сказала Вика, а потом ее брови поползли вверх. — Погоди, ты что, не знал? София тебе так и не сказала?

А он чувствовал себя так, будто провалился в глубокий колодец и продолжает лететь, и только отдельные звуки доходят до него, эхом отдаваясь в сердце.

 — Дочь? У меня есть дочь? Это она, Ева?

  — Да, Илья, почему это тебя удивляет? Когда спишь с женщиной, у нее могут быть дети, особенно когда ты у нее первый. И единственный,  —  теперь голос Вики звучал с горечью.

Илья согнулся пополам и накрыл голову руками. Ему казалось, его сейчас разорвет от нахлынувших чувств. Вины, отчаяния, боли. Но неожиданно почувствовал, что его гладят по голове маленькие ладошки.

 — Тебе снова плохо? Хочешь еще мороженого? Только у меня больше нет денег, я все потратила. Надо подождать, пока я снова соберу…

 — Не надо, ничего не надо,  —  он сполз со скамейки и сгреб обе ее ладошки одной своей. Присел перед ребенком на корточки, в ушах гулко ухало, а перед глазами не было ничего, кроме курносого личика, облака волос и серых глаз. Как же она похожа на него, его дочка, а он полный дебил… — Мне не плохо, Евочка, мне очень хорошо. Я узнал, что у меня есть дочка, маленькая девочка. Ты, Евочка,  —  он трясущейся рукой прикоснулся к пышному облачку, а потом его шею обвили дочкины руки.

 — Ты мой папа! Ты приехал за мной?

Илья мог только кивать, слова застревали в горле, сворачиваясь в тугой комок, а в его больших руках его маленькая дочка казалась и вовсе крохотной.

 — Да, Евочка, я твой папа. Ты простишь меня, что я так долго не приезжал?

 — Так ведь ты обо мне не знал! Мама говорила, что ты меня любишь, и если узнаешь, сразу приедешь.

 — Очень люблю… Очень,  — он задыхался, пряча лицо в пушистом облачке. От нее пахло свежей черникой, точно так же, как и когда-то от Софии, и Илья крепче сжал объятия.

 — Почему она мне не сказала?  — поднял он глаза на Викторию, что снимала слезы с густо нарощенных ресниц и стряхивала на землю.

 — Она бы сказала, но ты исчез. Где было тебя искать, это ж курортный роман, номер ты сменил, а потом приехала твоя подружка и сказала, что ты женился.

 — Ленка?

 — Кажется, да. София тогда очень переживала. Она все ждала тебя, хотела тебе доказать, что тоже чего-то стоит, и она молодец. У нее здесь дизайнерское бюро, у нее потрясающий вкус, к ней даже из столицы стали обращаться. А эта твоя подруга, конечно еще та…