Черничное мороженое

«Хорошо. Тогда просто попроси…»

Бес поднял голову к небу и мысленно взмолился: «Помоги!..»

* * *

— Что они делают!

— Так нельзя!

— Это против правил!

Вся Канцелярия шумно обсуждала несущуюся по воздуху машину, обступив монитор, поэтому никто не заметил, как в чертог ступил Он. Прошел неслышно и остановился за спинами спорящих.

— Людям не нужны чудеса, это их только портит! — громко сказал один из архангелов.

— Людям нужны чудеса, которые творят они сами, собственными руками, — послышался негромкий голос, и все обернулись. На мониторе появилось крупным планом лицо Беса со стекающими каплями пота.

«Помоги!...» — сказал он беззвучно, но все поняли.

— Дайте пройти.

Окружающие молча расступились, пропуская Его к монитору.

— Хорошо. Я помогу тебе, — сказал Он и нажал на «Паузу».

И мир замер. Вокруг воцарилась тишина, застыли в полете птицы, уснули люди едущие в машинах, сидящие в офисах, идущие по тротуарах. Остановился ветер и больше не гнал по небу облака. Солнце померкло, и мир медленно погрузился во тьму. Спал Шевелев в припаркованной на обочине машине, спали Аня с Олегом, стоящие в обнимку в кабинете, спал ответственный Анатолий, вцепившись руками в руль. А по черному небу неслась громадиной большая фура, которую впереди тащил без устали машущий крыльями Ангел, а сзади поддерживал и толкал Бес.

— Они на месте, можете врубать, — сказал ангел-хранитель Анатолия, — моему подопечному надо еще чернику успеть выгрузить.

Мир вспыхнул яркими красками, солнце засияло в небе, ветер погнал белые кудрявые облака, машины потекли привычным потоком. Люди спешили по своим делам, и только Анатолий крепко спал в машине, а под кабиной, привалившись  к колесу, в обнимку спали Бес и Ангел.

Он подошел к кабине, улыбнулся и взмахом руки приподнял спящих над землей, перенес под ближайшее дерево и с величайшей предосторожностью опустил на землю.

— Пусть отдыхают, — сказал себе под нос и так же осторожно прикоснулся к плечу Анатолия.

— Что? Где? Я что, спал? — вскинулся тот и начал испуганно озираться. Крикнул прохожему: — Эй, мужик! Что это за город?

— Н…ск, — ответил тот.

— Вот это я домчал! — восхитился Анатолий и принялся набирать Олега.

В эту минуту Илья Шевелев въехал в город.

Глава 8

Ноги сами принесли его в городской парк. Илья не знал, зачем, просто шел и не сопротивлялся. Он снял номер в гостинице, быстро принял душ, переоделся, а там и опомниться не успел, как обнаружил себя сидящим на скамейке у новенького павильончика, бойко торгующего мороженым. Черничным, его любимым.

Когда он увидел павильон с надписью «Черничное мороженое», стоящий на месте старого киоска, сердце бешено забилось. Вдруг почудилось, что стоит только подойти ближе, и все вернется. Он увидит за прилавком Софию, такую юную и нежную, улыбающуюся ему и по-прежнему любящую. Дышать стало тяжело, Илья подошел к павильону, и ноги отказались его держать  — незнакомая рыжая девчонка выдавала очередному покупателю его порцию. Чуда не случилось, Шевелев подошел к ближайшей скамейке и упал на нее, вытянув ноги.

 — Извините, пожалуйста, а у вас не найдется монетка? Мне нужно пятьдесят копеек,  — раздался звонкий голосок, и Илья поднял голову.

Перед ним стояла светловолосая девочка  — маленькая, лет пять, не больше. Большие серые глаза смотрели доверчиво и открыто. Илья вглядывался в лицо девочки и не мог понять, почему вдруг засосало под ложечкой, неясная тревога поднялась изнутри, а вместе с ней и глухое раздражение.

 — Тебя папа с мамой не учили, что попрошайничать нехорошо?  — строго спросил он, тщетно пытаясь его подавить.

 — Мама не учит меня плохому,  — мотнула головой девочка, отошла, а потом обернулась, взметнув пышное облачко светлых волос.  — И мой папа хороший.

 — Почему ты тогда здесь сама ходишь?  — крикнул вдогонку Илья, сам себе удивляясь.

Ну какое ему дело до маленькой попрошайки? Да может, папа с мамой ее этому и учат, вон сколько таких развелось. Шевелев никогда не давал детям деньги, предлагал что-то купить из еды, и мелкие попрошайки всегда разочарованно крутили носом. Девочка тем временем, будто в подтверждение его мыслей, направилась к соседней скамейке, где сидела пожилая пара.

Женщина что-то спросила, девочка ответила и обернулась к Илье. Ему стало жутко интересно, о чем они говорили, и он тут же себя отругал. Женщина достала кошелек и протянула девочке монетку, та радостно кивнула и побежала к павильону.

Шевелев почувствовал укол совести  — а ведь ребенок просто хотел мороженого, может быть, ей в самом деле не хватало денег, с чего он так взъелся? Можно было расспросить…

 — На, возьми!  — перед ним возник рожок, доверху наполненный мороженым, который держали не очень чистые детские пальчики.

 — Зачем?  — не понял Илья. Он поднял голову, серые глаза теперь смотрели очень серьезно.

 — Тебе плохо. Если ты съешь мороженое, тебе станет лучше,  — объяснила девочка,  — я его больше всего на свете люблю. После мамы. И после папы,  — подумав, добавила она.

Кровь бросилась в лицо Илье, он потрясенно рассматривал девочку.

 — Так зачем ты мне мороженое отдаешь, если сама его любишь?