Черника на снегу

– Нет. Но она сказала мне, что женщина, может, и сама отравилась. Словом, все это надо доказывать, и тебе предстоит еще много работы.

– Рита, скажи хотя бы ты, кто эта мамина знакомая? – потребовал Марк.

– Она шутит, Марк, – мягко сказала Рита. – Уверена, что она смотрела местные новости или слушала криминальную хронику.

Ксения Илларионовна расплылась в улыбке.

– Ладно, я вас оставлю. Только вы уже потише беседуйте, а то девочку разбудите. Марк, ты когда в последний раз видел свою дочь?

– Жаль, что она спит…

– Знаешь, она так на тебя похожа! С каждым днем все больше и больше.

– Рита, разогрей мне что-нибудь, посидите здесь с Мирой, а я пойду взгляну на Фабиолу. А то я так скоро забуду, как выглядит моя дочь!

После этих слов что-то произошло – словно в самóм воздухе разрядилось напряжение, мешавшее близким людям понять друг друга. Рита, занявшись ужином, как-то успокоилась, и боль в груди, мешавшая ей дышать последние несколько часов, утихла. Мира тем более, видя, как пришла в себя подруга, которая еще недавно была на волосок от трагедии, повеселела и едва сдерживала себя, чтобы не позвонить мужу, успокоить его, рассказав, как все славно получилось и что у Риты с Марком, слава богу, все нормально. Что уж говорить про Ксению Илларионовну, которая, успокоившись, что она не стала поводом для семейного скандала, счастливая, проводила Марка в спальню, где спала ее внучка, и замерла, глядя, как Марк любуется разметавшейся в безмятежном детском сне Фабиолой…

Оставалась интрига, связанная с убийством Миши Семенова и появлением новых персонажей – Татьяны и Киры Захаровых. Кто они? Марк сказал, что они сестры.

Машинально раскладывая на тарелке ломти розовой жирной селедки, Рита пыталась вспомнить каждое произнесенное Марком слово. Мысли путались, слова, словно темные цветы, распускались в памяти… Татьяна подозревается в убийстве Миши Семенова. Татьяна – та самая девушка, вроде бы балерина, которая однажды убиралась в квартире Марка, бывшая когда-то домработницей у его друга. Какого друга? Стоп. Балерина! Она почему-то назвалась Наталией и сказала, что это ее парень ушел к балерине. То есть что это не она балерина, а та, к которой ушел ее парень… «Мужчины любят только балерин?.. Но я умею танцевать. Вы же видели…» Она – балерина, но сказала, что это та, другая, – балерина… Еще она поменяла имя. Обманула Риту. Еще Марк сказал, что она могла Риту покалечить. Но за что? Обливают серной кислотой обычно в приступе болезненной ревности или зависти. Об этом знают все. Неужели эта самая Наталия-Татьяна, назовем ее «Балерина», любила когда-то Марка, была его возлюбленной, а он влюбился в Риту? Но это было давно, несколько лет назад, и страсти должны были уже давно улечься. К тому же Марк, как считала Рита, был с ней предельно откровенен. Он бы непременно рассказал ей о существовании женщины, которая могла быть для Риты опасна… Тем более что он намекнул в разговоре с Ваней – «эта Татьяна – не в себе… У нее и прежде бывали заскоки, она несколько раз пыталась покончить с собой…». Значит, Марк знал, что Татьяна-Натали способна покалечить его жену – и все это время молчал?

Нет, что-то было в этом непонятное. И она, накрывая на стол, с нетерпением ждала возвращения Марка, чтобы выслушать его объяснения. Чтобы он рассказал наконец, что происходит и за что убили Мишу Семенова?! Рита вдруг осознала, что за всеми своими переживаниями и ревностью она как-то странно неглубоко восприняла смерть Миши. Когда же Рита представила, что ее гостья могла появиться и в ее доме с букетом и убить ее саму или ее близких, ей стало и вовсе не по себе…

– Рита… – подала наконец голос молчавшая, задумавшаяся, как и Рита, Мира. – Я вот что подумала… Это как же надо было насолить этой бедной женщине, чтобы она решилась убить вашего друга, Семенова! Вероятно, произошло что-то ужасное, страшное, раз она решилась на такое! К тому же она на самом деле не в себе, поскольку действовала крайне неосмотрительно. Посуди сама. Она идет к Семенову и убивает его. Затем, словно бы специально, для того чтобы как-то проявить себя, присылает Марку свой снимок, словно напоминая ему о себе, о том, что было когда-то и что выстрелило только сейчас…

– И в самом деле… – Рита поставила тарелку с горячей картошкой и посыпала свежим укропом. – Ну где же Марк, почему он так долго? Свихнуться можно от всех этих вопросов!

– Но и это еще не все, – не унималась Мира. – После этого она приезжает в Пристанное и, рискуя подхватить воспаление легких, танцует под твоими окнами, на снегу… Провоцирует тебя на то, чтобы ты пригласила ее к себе домой. Если все так и речь идет об одной и той же женщине, то ты действительно находилась в опасности. И Марк прав!