Чернила для мыслей, ром для души или "Дневник писателя" (СИ)

- Наверное, мне не стоит об этом говорить, но рассказывать родным я не смогу, а выговориться хочется. Не против выслушать меня? - Однажды, уже после отбоя, спросил он.

- Конечно не против. - Заверил его я.

- Дело в том, что меня заставили подписать документы о неразглашении того, что произошло с нашим отрядом. Так что, если вдруг надумаешь писать об этом, поменяй немного историю и не называй имен. - Проницательно попросил он.

- Что ж, замётано. Можешь быть уверен - я буду аккуратен. Не против, если я буду периодически вклиниваться с вопросами? - Согласился я.

- Валяй. Я пробыл на фронте не так долго, на самом деле. Чуть меньше года. Все как обычно, папа военный, семья свято верит в долг перед родиной. Вот меня, дурака молодого, и занесло на волне патриотизма на войну. Сам пришел в пункт проситься. - Начал он.

- Насколько я помню, год назад от патриотических настроений у большинства людей уже ничего не осталось. Как же это тебя угораздило? - Вспоминая то время, спросил я.

- Сам не знаю, окружение у меня такое было. Как бы тяжело не приходилось, мы все верили, что так поступать правильно. Да и мне едва восемнадцать лет стукнуло на тот момент, что я вообще понимать мог? - Постарался объяснить он.

- Понятно, продолжай. - Попросил я.

- С самого начала, как я попал на фронт, после учебки, я был сильно разочарован. Так как мои представления, совершенно не совпадали с реальностью. Большую часть времени мы проводили, стоя на посту. Не происходило вообще ничего. Подъем, обед, тренировки, отбой, периодически вахта. Как самого настоящего идиота, меня это не устраивало и раздражало. Я никак не мог понять, где же война? Пара выстрелов с обеих сторон за целых три месяца и больше ничего. - Произнес он.

- Но где-то же шли боевые действия, или на тот момент везде было затишье? - Спросил я.

- Я не могу тебе ответить на этот вопрос. Сам не знаю. Возможно где-то и шли, но мне об этом никто ничего не говорил. Еще больше в то время раздражало то, что хоть и было затишье, все равно были огромные проблемы со снабжением. Кормили плохо, обмундирование старое, многим приходилось самим покупать себе форму, а поставки продуктов всегда задерживались. Но с командиром нам повезло. Он не давал расходиться негативным настроениям среди своих подчиненных и старался сделать все возможное, чтобы наладить ситуацию. - Ответил Миша.

- Какие люди были с тобой в отряде? Все такие же новобранцы, как и ты? - Задал я еще один вопрос.

- Нет, к счастью. Были и вроде меня ребята, но в основном отряд состоял из бывалых вояк. Многие были военными по профессии. И так сложилось, что практически не было людей, попавших туда не по своей воли. Все были патриотами, за счет чего мы легко нашли общий язык. - Сказал он.

- Что же произошло дальше? - С интересом спросил я.

- В один момент, все изменилось. Со штаба просто пришел приказ, что-то вроде - отступайте в таком-то направлении, вас не тронут. Вопросов на войне не задают, поэтому мы сорвались и без какого-либо боя, отдали позиции. Но то ли там на верхах друг друга недопоняли, то ли что, но на нас все же напали. Благодаря все тому же командиру, который всегда старался держать ситуацию под контролем и был настороже, нас и не перебили всех, как котят. - Поморщившись, продолжил Миша.

- Я не ослышался? Ты считаешь, что все действия нашего штаба были заранее согласованы с врагом? - Немного шокированный подобным, спросил я.

- Нет. Я не знаю, во что верить. Не хочу кидаться такими словами. Ты забываешь, что я обычным рядовым был и все, чем приходилось довольствоваться - слухами, гуляющими по отряду. - Неуверенно ответил он.

- Понял тебя, постараюсь позже разузнать о таких слухах подробнее. Но что же произошло? Тебя ранили во время нападения? - Спросил я, ожидая других подробностей.

- К счастью - нет. Тогда я обошелся сильным испугом, впервые попав под огонь. Рассказывать об этом не могу, слишком тяжело. Погибло несколько наших, было страшно настолько, что подкашиваются ноги и сильно тошнит. Но, понимая, что, если ты не будешь выполнять приказ, тебя просто прихлопнут, находишь в каких-то закромах своей души остатки мужества и сквозь панику пытаешься выжить. Никаких красивых картинок, как в кино. Только вонь, кровь, блевота, грохот выстрелов, слезы и боль. Даже мысли о родных и близких, которые тебя ждут, посещают уже после боя, а не во время. - Немного уйдя в себя, ответил Миша.

Мне стало немного не по себе от таких слов, произнесенных скорее на эмоциях. Не думаю, что он хотел бы углублять в подобное. Да мне и не нужно, на данный момент в моих планах не было расписывать в книге тему переживаний солдата на войне. Для этого мне предстояло бы отправиться туда самому, а не писать с чьих-то слов. Уверен, что только так это было бы честно.

Дав ему немного отойти от этих мыслей и помолчав, я попросил продолжить.