Чернила для мыслей, ром для души или "Дневник писателя" (СИ)

- После пережитого, я перестал спрашивать о том, где же война. Поняв, что вот она, здесь. Только не такая как раньше. Информационная на всех уровнях, от СМИ до таких вот недопониманий. И чтобы кто не говорил, она действительно продолжается, люди гибнут. - Скомкано сказал Миша.

- Это уж точно. Что было после того, как вы отбились? - Спросил я.

- Снова затишье. К счастью, оно протянулось довольно долго. Проблемы со снабжением остались, но уже не так волновали меня. Понемногу зрело непонимание, на что же выделяются огромные суммы с бюджета, если в итоге добрую половину запасов нам поставляли волонтёры? Но такие вопросы на службе не приветствуются. - Задумчиво ответил он.

- Как же ты получил такое ранение? - Удивленно спросил я.

- Сразу оговорюсь, что целиком и полностью понимаю, что виноват в этом только человеческий фактор. Глупо перекладывать эту вину на государство или командование. Но дело было так. В один момент, после амнистии, на фронт стали массово завозить бывших заключенных. Не знаю уж, насильно ли или им самим не было куда податься. Сам ведь понимаешь, что это в большинстве своем за люди. Вот и к нам в отряд попало несколько человек. К моему удивлению, многие из них были вполне адекватные, в какой-то мере даже интеллигентные люди. Но оставшаяся часть, быстро найдя общий язык, стала пытаться мутить какие-то движения, то пытаясь своровать запасы, то наводя страх на жителей местных поселений, силой отбирая у них еду, алкоголь и вещи, под предлогом нужд армии. - Тяжело вздохнув начал Миша.

- Я уже слышал нечто подобное, тогда прокатилась очередная волна недовольства от живущих недалеко от фронта граждан. - Припоминая несколько сюжетов с новостей, сказал я.

- Еще и ко всему этому, наш командир сильно заболел и его отправили на лечение. Прислали вместо него довольно молодого парня, который выглядел так, словно закончил военную кафедру при университете и больше никогда не вспоминал о чем-то, что хоть как-то может связано с войной. Естественно, на какое-то время в отряде воцарился настоящий хаос. Разделившись на группы, он начал разваливаться изнутри. Недоверие друг к другу на фронте равносильно смерти, так мне кажется. - Уверенно произнес он.

- Хочешь сказать, что получил ранение в ходе стычки среди отряда? - Удивленно спросил я.

- Это сложно назвать стычкой. Просто однажды, хорошенько хряпнув алкоголя, а может и покурив чего, та самая компашка зэков решила развлечь себя спором, кто же дальше сможет закинуть гранату. Возвращающийся с туалета обратно в барак, один из старичков отряда, услышал об их намерениях и принялся бить тревогу. Находящиеся же в совершенно неадекватном состоянии зэки, все-таки успели бросить в случайном направлении один снаряд. Упал он хоть и не очень близко к нашему бараку, но осколками зацепило несколько подорвавшихся на шум человек, среди которых был и я. Один парень погиб сразу, еще двое примерно в таком же состоянии, как мое. - Закончил Миша свой рассказ.

- Такого итога я не ожидал. - Пораженный тем, что услышал, сказал я.

- Никто не ожидал. Дело тут же замяли, не давая ходу. Представь просто, если бы где-то подобная информация всплыла, что бы началось? Поэтому и прошу если и описывать эти события, то только в художественной форме, иначе концы сразу найдут. - Тихо попросил он.

- Естественно. Я услышал тебя. И спасибо, что поделился. Мне есть над чем подумать, а тебе, надеюсь, стало хоть немного полегче. - Я и вправду был ему благодарен.

- Да, немного. Теперь осталось выбраться отсюда и привести свою жизнь в порядок. - Сказал он.

- Полностью с тобой согласен. - Испытывая нечто похожее, ответил я.

27. Прошло три месяца. Я и вправду пошел на поправку. Все вроде бы даже стало налаживаться. Книга писалась хорошо, Аня с каждым днем становилась все ближе, Костя отошел от произошедшей с ним беды, с Мишей мы продолжили поддерживать связь, так как он оказался действительно хорошим и интересным человеком, да и все остальные как-то успокоились. Даже с родителями наконец удалось помириться. Но преследующее меня чувство чего-то фатального, никуда не исчезло. Оно будто подгоняло меня, заставляя работать на сумасшедших скоростях.

Не теряя времени даром, я корпел над информацией и собирал данные. Так же открыл собственный фонд по борьбе с наркотиками и реабилитации зависимых, вспомнив о Кате. Её даже получилось затащить на лечение, едва ли не силой, так как оставить эту ситуацию без внимания я не смог. И наконец, я решил воплотить свою давнюю мечту в реальность - сегодня должно было состоятся открытие моего бара.

Осталось всего пара вещей, омрачающих мою жизнь. Периодические головные боли, все еще продолжающиеся суды по делу о нападении на меня и слетевшее с катушек сообщество радикальных феменисток, которые уже перешли на прямые угрозы. Я даже жалел, что не смог сдержаться в тот раз и посмеялся над ними.