Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

О переводе

Перевод не профессиональный, но буду рада, если решите поддержать переводчика :)

qwki.ru/donate-to-translate

ЧЕРНИЛЬНО — ЧЕРНОЕ СЕРДЦЕ

РОБЕРТ ГЭЛБРЭЙТ

Роман о Корморане Страйке

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Стиву и Лорне,

моей семье, моим друзьям

и двум оплотам против Аноми, с любовью

Есть две формы темноты. Одна из них — Ночь…

Другая — Ослепление.

Мэри Элизабет Кольридж. Сомнение

ПРОЛОГ

Раны в сердце зачастую приводят к летальному исходу, но не обязательно.

Генри Грей. «Анатомия Грея»

Глава 1

Зачем ты смотришь на меня, Вздыхая все года?

Во все века такого дня Не будет никогда.

Мэри Элизабет Кольридж

Мгновение

Из всех парочек, сидящих в баре «Риволи» в отеле Ритц в четверг вечером, двое, которые проводили время лучше остальных, на самом деле не были парой.

Корморан Страйк и Робин Эллакотт, частные детективы, партнеры по бизнесу и самопровозглашенные лучшие друзья, праздновали тридцатилетие Робин. Оба слегка смущались, зайдя в бар, который напоминал шкатулку для драгоценностей в стиле арт-деко со стенами из темного дерева и золота и матовыми стеклянными панелями, поскольку каждый понимал, что этот выход был первым за почти пять лет их знакомства. Никогда прежде они не проводили вечер вместе вне работы наедине без общих друзей или коллег, и не под предлогом полученной травмы (как несколько недель назад, когда Страйк случайно ударил свою напарницу и наградил ее фингалами, в качестве компенсации купив карри на вынос).

Что еще необычнее, оба хорошо выспались и выглядели как нельзя лучше. На Робин было синее облегающее платье, ее длинные светлые волосы клубничного оттенка были вымыты и свободно спускались по плечам, и ее партнер заметил одобрительные взгляды мужчин в баре, которые она притягивала, проходя мимо. Он уже сделал комплимент относительно опала, лежащего в ложбинке у основания ее шеи, — подарок родителей на тридцатилетие. Крошечные бриллианты, окружавшие камень, создавали мерцающий ореол в огнях бара, и всякий раз, когда Робин двигалась, искры алого огня мерцали в глубине опала.

Страйк был одет в его любимый итальянский костюм и белую рубашку с темным галстуком. Его сходство со слегка располневшим Бетховеном со сломанным носом стало особенно заметным сейчас, когда он сбрил только что отросшую бороду. Но теплая улыбка официантки, вручавшей Страйку его первый коктейль «Олд Фэшен», напомнила Робин о том, что однажды сказала о сыщике Сара Шедлок, новая жена ее бывшего мужа: «Есть в нем какая-то необъяснимая притягательность, не так ли? Потрепанный жизнью, но меня лично это никогда не останавливало».

Какой же лгуньей она была: Саре всегда нравились гладковыбритые красавчики, что доказала ее упорная и, в конце концов, успешная погоня за Мэтью.

Сидя друг напротив друга в креслах с леопардовой обивкой за столиком на двоих, Страйк и Робин поначалу попытались преодолеть свою неловкость разговором о работе. Обсуждение текущих дел агентства помогло им обоим пережить по крепкому коктейлю. К этому моменту их смех стал настолько громким, что начал привлекать взгляды как барменов, так и посетителей. Вскоре глаза Робин заблестели, а лицо слегка покраснело, и даже Страйк, который был значительно крупнее своей напарницы и вполне мог справиться с алкоголем, выпил уже достаточно бурбона, чтобы почувствовать себя жизнерадостным и раскрепощенным.

После второго коктейля разговор стал более личным. Страйк, внебрачный сын рок-идола, с которым он встречался лишь дважды, поведал Робин, что одна из его сводных сестер, Пруденс, хочет с ним встретиться.

— Как она тебе? — спросила Робин. Она знала, что отец Страйка был трижды женат и что ее партнер стал результатом секса на одну ночь с женщиной, прозванной в прессе «супергруппи», но остальное семейное древо она представляла туманно.

— Она тоже незаконнорожденная, — сказал Страйк. — На несколько лет младше меня. Ее матерью была та актриса — Линдси Фэнтроп? Метиска? Она много где снималась. «Жители Ист-Энда», «Билл»…

— Ты хочешь с ней познакомиться?

— Не уверен, — признался Страйк. — Не могу отделаться от чувства, что у меня уже перебор с родственниками. К тому же она терапевт.

— В какой области?

— Юнгианской.

Выражение его лица, со смесью настороженности и неприязни, рассмешило Робин.

— Что ты имеешь против юнгианских терапевтов?

— Не знаю… По сообщениям она мне даже понравилась, но… Подбирая слова, Страйк заметил бронзовое панно на стене за головой Робин, на котором была изображена обнаженная Леда, оплодотворяемая Зевсом в образе лебедя.

— … в общем, она сказала, что ей тоже было нелегко иметь такого отца. А потом я узнал, чем она зарабатывает на жизнь…

Он замолчал и выпил еще бурбона.

— Ты думаешь, она была неискренна с тобой?