Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

— Почему ты запаниковала? — спросила Илса с напряженным выражением лица.

Подошел официант, чтобы наполнить бокал Робин. Она выпила почти половину, прежде чем сказала:

— Я не знаю — потому что мне тридцать, и я была буквально с одним мужчиной? — Она снова застонала, когда воспоминание о телефонном разговоре с Райаном Мерфи снова нахлынуло на нее. — Потому что я такая идиотка, что даже не понимаю, что меня приглашают на свидание?

Но ее собственная неопытность не была полной причиной, и Робин знала это.

— Но в основном… Я знала, что Страйк пожалеет об этом, если мы поцелуемся. Я знала, что он пожалеет, когда протрезвеет, и… Я бы не смогла вынести, когда бы он сказал мне, что это была большая ошибка. Ты знаешь, как он относится к личной жизни и своему пространству, а мы и так проводим большую часть жизни вместе. Я не хотела слышать, как он говорит, что не хотел этого.

Илса села обратно на банкетку, слегка нахмурившись. Она снова потянулась за шампанским и снова передумала.

— Да, ты права. Он бы пожалел об этом. Это Корм, не так ли? — сказала адвокат. — Он бы сказал, что это была пьяная ошибка, а потом, вероятно, нашел бы способ вбить большой клин между вами, чтобы сохранить свои беспорядочные представления об отношениях… Я ставлю на то, что он начал встречаться с этой чертовой женщиной…

— Ты не знаешь, что она чертова женщина, — резонно заметил Робин. — Она может быть прекрасной. Его последней девушкой была… Лорелея. С ней не было ничего плохого.

— Конечно, не было, поэтому он ее и бросил, — пренебрежительно сказала Илса. — Как он собирается всю жизнь придерживаться мнения, что стабильные отношения — это что-то вроде тюрьмы, если он встречается с женщинами, которые могут не испортить ему жизнь? Нет, я готова поспорить на месячную зарплату, что он с этой новой женщиной, потому что вы чуть не поцеловались, и это напугало его до смерти.

Илса несколько секунд сидела в задумчивости, затем на ее лице появилась широкая ухмылка.

— Почему ты улыбаешься?

— Извини, ничего не могу с собой поделать, — сказала Илса. — Я просто думаю, как ему было приятно, что ты испытывала отвращение к мысли о том, чтобы поцеловать его.

— Илса!

— Робин, ну ты же видела, как он действует на женщин. Они думают, что он такой большой небритый болван с характером, а через полчаса решают, что он самый сексуальный на свете. У меня иммунитет, — сказала Илса, пожав плечами. — Это не мое, эти “как мне приструнить этого мужчину, который явно не хочет, чтобы его приструнили. Но многим женщинам это нравится, поэтому у него очень высокий процент успеха.

— Я никогда не считала его хоть сколько-нибудь сексуальным, — сказала Робин, но затем дух правдивости, высвобожденный шампанским, заставил ее добавить: — Почти никогда.

— Нет, — сказала Илса. — Я думаю, он опередил тебя. Не говори мне, что я не знаю, о чем говорю, Робин, я видела, как он смотрел на тебя на ужине в честь твоего дня рождения. Как ты думаешь, почему он не сказал тебе, что встречается с этой Мэделин?

— Не знаю.

— А я знаю, — сказала Илса. — Потому что он не хочет, чтобы ты чувствовала себя свободно и трахалась с офицерами уголовного розыска. Он хочет гулять на стороне, пока ты остаешься свободной, а он решает, может ли он позволить себе последствия еще одной попытки.

— Я знаю Корма с тех пор, как нам обоим было по пять лет, и чертов Дэйв Полворт дергал меня за волосы на детской площадке. Ты никогда не встречала его тетю Джоан. Я любила ее, все любили, но она была полярной противоположностью его матери. Джоан держала корабль под контролем, все было в порядке с манерами и поведением, чтобы не опозорить семью. Потом появлялась Леда, забирала его обратно и позволяла ему делать все, что ему вздумается, пока она кайфовала в Лондоне. Он всю жизнь метался между двумя крайностями: мужчина в доме и слишком много ответственности, когда он был с Ледой, но маленький мальчик, который должен был следить за своим поведением, когда он был с Джоан. Неудивительно, что у него очень странные представления об отношениях.

— Но ты, — сказала Илса, проницательно глядя на Робин сквозь очки, — ты для Корма нечто совершенно новое. Тебя не нужно исправлять. Ты сама себя исправила. А еще он нравится тебе таким, какой он есть.

— Я бы не была в этом слишком уверена, — сказала Робин. — Не сегодня вечером.

— Ты хочешь, чтобы он бросил работу? Думаешь, ему стоит остепениться, завести пару детей, начать ездить на Range Rover и вступить в родительский комитет?

— Нет, — сказала Робин, — потому что без него агентство не было бы тем, что оно есть.

— Агентство, — повторила Илса, удивленно качая головой. — Честно говоря, ты прямо как он.

— Что ты имеешь в виду?

— Работа на первом месте. Прислушайся к себе. “Агентство не было бы таким, какое оно есть. Боже мой, ему повезло, что у него есть ты. Я не думаю, что он когда-либо встречал другую женщину, которая хотела бы, чтобы он был свободен и делал то, что у него получается лучше всего.

— А как же все эти женщины, которые узнают, насколько он сексуален после часа в его компании?