Чернильное сердце

– Перестань! – сказал он напарнику. – Пусть она хотя бы договорит.

Он слушал, как Элинор рассказывала о Каприкорне и чернокурточниках, и лицо его оставалось бесстрастным. Потом, когда она поведала о поджогах и дохлых петухах, он нахмурился, а когда она дошла до Мегги и предстоящей казни – изумленно вскинул брови. Элинор не упомянула ни о книге, ни о том, каким способом совершится казнь сегодня вечером. Она сама, расскажи ей кто-нибудь подобную историю недели две назад, ни за что не поверила бы в эти небылицы.

Выслушав рассказ Элинор, полицейский некоторое время молчал. Он навел порядок на столе – аккуратно поставил на место карандаши, сложил стопкой бумаги, – и внимательно посмотрел на нее.

– Я слышал об этой деревне, – задумчиво сказал он.

– Еще бы, кто ж о ней не слышал! – с насмешкой сказал тот, что помоложе. – Это же деревня самого дьявола, про́клятая деревня, даже змеи ползут вокруг нее стороной. Ходят слухи, что стены церкви там выкрашены кровью, по улицам ходят люди в черном, которые на самом деле и не люди вовсе, а души умерших, и в карманах у них тлеет огонь. Стоит подойти к ним слишком близко – и человек исчезает, растворившись в воздухе… – Довольный собой, он заложил руки за голову.

Взгляд, которым Элинор его одарила, был холодным как лед. Другой полицейский улыбнулся и, вздохнув, встал из-за стола. Надев куртку, он махнул рукой, чтобы Элинор следовала за ним.

– Надо взглянуть, что там творится, – сказал он на ходу.

– Давай поезжай, видно, тебе делать больше нечего! – крикнул ему вслед молодой напарник и снова так громко рассмеялся, что Элинор подумала, а не вернуться ли, чтобы все-таки спихнуть его со стула.

Через несколько минут она уже ехала в полицейской машине по той же дороге, что, петляя между холмами, привела ее в участок. «Господи, почему я не приехала сюда раньше? – размышляла она. – Вот теперь все будет хорошо! Никого не казнят, Мегги вернется к отцу, все снова будет хорошо. Молодец, Элионор!» – без конца повторяла она. Никогда еще она не была так довольна собой. Пусть теперь кто-нибудь попробует сказать, что она ничего не понимает в жизни! Ей хотелось петь и танцевать, хотя прежде она этого не делала, потому что не умела.

Полицейский сидел рядом. Он молча глядел на дорогу и поворачивал на такой скорости, что у Элинор сердце в пятки уходило, и, чтобы успокоиться, она теребила мочку уха. Дорога, по всей видимости, была ему хорошо знакома: ни на одном перекрестке, ни на одной развилке он не сбился с пути. Элинор вспомнила, как они с Мо искали эту деревню, как вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль.

Машина в очередной раз повернула на такой бешеной скорости, что колеса с левого борта почти нависли над обрывом.

– У Каприкорна много людей, – сказала Элинор с тревогой в голосе. – Они вооружены, хотя стреляют плохо. Может, стоит вызвать подкрепление?

Она видела что-то подобное в каком-то идиотском полицейском боевике. Полицейские в кино всегда просили подкрепление.

Полицейский, пригладив редеющие волосы, кивнул: мол, он и сам об этом подумал.

– Конечно, подкрепление пригодится, – сказал он, с безучастным видом включая рацию. – Но пока пусть будет просто наготове. В деревне мы для начала зададим несколько вопросов.

Он вызвал по рации группу из пяти человек. По мнению Элинор, этого было мало против целой банды Каприкорна, но все же лучше, чем мужчина с мальчиком и неуклюжая любительница книг.

– Это она! – вскрикнула Элинор, разглядев вдали неприметную, скрытую в темной зелени, деревню Каприкорна.

– Скоро будем, – ответил полицейский и до самой деревни не произнес больше ни слова.

У нее не было никакого дурного предчувствия, когда он кивком поприветствовал постового на автостоянке. Но когда они вошли в церковь и он передал ее в руки Каприкорну, словно найденную вещь ее законному хозяину, она осознала, что все пропало и что она просто набитая дура.

– Эта леди рассказала странную историю, – сказал полицейский, не глядя на Элинор. – Что-то о похищении ребенка. Это вам не поджог, это серьезное обвинение…

– Все это вздор, – бесстрастно сказал Каприкорн. – Я люблю детей, но на расстоянии. Они отвлекают от работы.

Полицейский кивнул, с обреченным видом разглядывая свои руки.

– Еще она рассказала о какой-то казни…

– Не может быть! – Каприкорн посмотрел на Элинор, словно поражаясь игре ее воображения. – Вы, офицер, прекрасно знаете, что это не мои методы. Мои люди исправно выполняют все мои приказы, и у меня нет надобности прибегать к подобным мерам.

– Конечно, – тихо сказал полицейский и направился к выходу.

Едва в церкви стихли его быстрые шаги, Кокерель, сидевший на ступенях, захохотал:

– Это у него трое детей? Надо, чтобы все полицейские имели маленьких детей. С этим справились легко: Баста всего лишь пару раз прогулялся перед школой, где учатся его дети. Может, освежить ему память? Для профилактики.

Он взглянул на Каприкорна, но тот покачал головой:

– Лучше подумаем, что делать с нашей гостьей. Поступим с ней так же, как и с другими, которые распускают о нас всякие слухи?