Чернильное сердце

Не успел Сажерук выйти из церкви, как наткнулся на отряд подручных Каприкорна. Увидев его, они растерялись от удивления, и он успел скрыться в переулке. К счастью, Сажерук знал в этой деревне каждый камень. Он направился было к автостоянке, чтобы оттуда уйти в горы, но внезапно вспомнил о том, что дом Басты стоит пустой. Он пробирался вдоль разрушенных стен, прячась в подвалах и опустевших домах. Он умел прятаться – даже Гвин не мог его превзойти. И это умение ему пригодилось: он облазил все заброшенные уголки деревни, как исследовал любое другое место, где ему приходилось бывать.

Обессиленный, он добрался до дома Басты. Баста, едва ли не единственный в деревне, запирал свою дверь, но замок не остановил Сажерука. Чтобы немного отдышаться, он спрятался на чердаке, где так прогнили балки, что на каждом шагу можно было провалиться. На кухне оказалась еда – это было очень кстати: от голода у него уже сводило желудок. С тех пор как их с Резой посадили в сетки, их ни разу не покормили.

Перекусив, он приоткрыл ставни, чтобы его не застали врасплох, но услышал лишь легкое, едва уловимое динькание. И тут он вспомнил о фее, которую вычитала Мегги.

Он нашел ее у Басты в спальне, где стояли лишь кровать и комод, на котором были аккуратно сложены закопченные кирпичи. В деревне ходили слухи, что из каждого дома, подожженного по приказу Каприкорна, Баста уносил по кирпичу, хотя боялся огня. На одном кирпиче стоял стеклянный кувшин, в котором что-то мерцало, наподобие светлячка. На дне, свернувшись, словно бабочка, только что освободившаяся из кокона, лежала фея. Кувшин был накрыт тарелкой, но хрупкое создание вряд ли могло летать. Когда Сажерук снял тарелку, фея не подняла головы. Он осторожно вытащил ее. У феи были такие крошечные ручки и ножки, что он боялся сломать их. Феи, которых он знал раньше, были меньше, но не такие хрупкие, у них была кожа фиолетового цвета и четыре блестящих крылышка. А у этой был человеческий цвет кожи, а крылья как у бабочки. Ее нужно было покормить: она выглядела полумертвой. Станет ли она есть то, что любили все феи?

Сажерук взял с кровати подушку, положил ее на чистый стол (в доме у Басты все сияло чистотой, как его белоснежная рубашка) и устроил на ней фею. Потом он налил в блюдце молока и поставил на стол. Фея открыла глаза: похоже, она, как и все феи, которых он знал, тоже любила молоко. Он обмакнул в молоко палец и капнул ей на губы. Она слизала каплю, как котенок. Сажерук кормил ее молоком до тех пор, пока она смогла сесть. Фея слабо взмахнула крылышками, на ее лице появился румянец, и она начала тихо динькать, но он не понимал ни слова, хотя знал три языка, на которых говорят феи.

– Жаль! – прошептал он, пока она трепетала и неуверенно вспархивала. – Наверное, я не узнаю, сможешь ли ты сделать меня невидимкой или таким же маленьким существом, чтобы улететь с тобой на торжество Каприкорна.

Фея глянула на него, что-то динькнула и опустилась на буфет.

Сажерук присел к столу, посмотрел на нее и подумал: «Как приятно снова увидеть фею! Если бы еще у огня было чувство юмора, а из-за деревьев хотя бы изредка выглядывал кобольд или стеклянный человечек, вероятно, я привык бы к этому миру: к шуму, спешке, толпе и к светлым ночам…»

Он еще долго сидел на кухне своего врага и наблюдал за феей, всюду совавшей свой нос (феи – существа любопытные, похоже, и эта не была исключением) и время от времени подлетавшей к блюдечку, пока он вновь не наполнил его молоком. Иногда он слышал за окном шаги, но каждый раз кто-то проходил мимо. Хорошо, что у Басты не было друзей. От духоты Сажерук начинал дремать, но ночь наступит еще не скоро – у него было время на размышления, стоит ли ему идти на праздник Каприкорна.

Зачем ему туда идти? Книгу он сможет украсть и позже, когда в деревне установится спокойствие. Реза? Но что он мог сделать для Резы? Тень заберет ее, и никто не сможет помочь ей, даже Волшебный Язык, если он и отважится на такой безумный поступок. Но он и не подозревает, что она там. А его дочка теперь любимая игрушка Каприкорна, он не даст ее в обиду Тени.

«Нет, не пойду я туда, – думал Сажерук. – Зачем? Помочь я им не смогу. Можно еще отсидеться здесь немного. А когда не будет Басты, я уйду отсюда…» Он знал, что не сделает этого, пока книга здесь.

Фея опустилась на окно и выглянула на улицу.

– Оставайся здесь, – сказал Сажерук. – Там жизнь не для тебя.

Она вопрошающе посмотрела на него, сложила крылья и села на подоконник, словно не могла сделать выбор между душной комнатой и свободой в чужом мире за окном.

Правильные слова