Чернильное сердце

Он подвел Мегги к столу и усадил ее на стул.

– Что это? – спросила Мегги.

– Наверное, телятина.

Мегги отодвинула тарелку.

– Я не хочу есть, – сказала она.

Фенолио с жалостью посмотрел на нее.

– Знаешь, Мегги, – сказал он, – я думаю, следующую историю я напишу о тебе, о том, как ты всех нас спасаешь своим голосом. Это будет захватывающая история…

– У нее будет хороший конец?

Мегги взглянула в окно. Скоро совсем стемнеет. А что, если Мо придет на праздник и снова попытается ее освободить? Он же ничего не знает об их планах. А вдруг в него опять будут стрелять? А если они все-таки попали в него вчера ночью?.. Мегги печально уронила голову на руки.

Фенолио погладил ее по голове.

– Все будет хорошо, Мегги! – шепнул он. – Поверь, мои истории всегда хорошо заканчиваются, если я так захочу.

– У этого платья очень узкие рукава, – сказала Мегги. – Как я достану листок, чтобы не заметила Сорока?

– Я отвлеку ее. Надейся на меня.

– Но все могут увидеть, как я достаю листок.

– Чепуха. У тебя все получится. – Фенолио приподнял ей голову за подбородок. – Все будет хорошо! – повторил он, смахивая слезу с ее щеки. – Ты будешь не одна. Я с тобой, где-то рядом Сажерук. Поверь мне, я знаю его, как самого себя, он придет хотя бы для того, чтобы посмотреть на книгу, и при первой возможности попытается завладеть ею… Кроме того, на свете есть еще твой отец и тот мальчик, который так влюбленно смотрел на тебя тогда на площади у памятника, где я встретил Сажерука.

– Прекратите!

Мегги слегка толкнула его локтем в живот и улыбнулась, хотя слезы застилали ей все: стол, собственные руки и морщинистое лицо Фенолио. Ей казалось, что она наревелась за последнее время на всю оставшуюся жизнь.

– Почему же? Он красивый мальчик! Я бы замолвил за него словечко твоему отцу.

– Перестаньте!

– При условии, что ты все-таки поешь. – Фенолио пододвинул ей тарелку. – И эта ваша родственница, как ее?..

– Элинор.

Мегги положила в рот маслину.

– Да. Может, и она где-то рядом, вместе с твоим отцом. Боже, подумать только, нас получается даже больше!

Мегги чуть не подавилась косточкой от маслины. Фенолио улыбался. Когда Мо смешил ее, он поднимал брови и делал такое удивленное лицо, как будто не мог понять, над чем она смеется. Мегги вдруг так четко представила его, что едва удержалась, чтобы не протянуть руку…

– Ты скоро увидишься с отцом, – шепнул Фенолио, – и расскажешь ему, что нашла свою мать и спасла ее от Каприкорна. Все будет здорово, правда?

Мегги кивнула.

Платье было велико Мегги. Ступив в нем два шага, она споткнулась о подол. Воротник и манжеты кололись, а рукава были узкие, однако тонкий листок бумаги можно было легко просунуть под манжету.

Когда над колокольней взошла бледная луна, Сорока пришла за Мегги.

– Ты не причесана! – разозлилась Сорока.

С ней была другая служанка, красноликая женщина невысокого роста, которая, похоже, совсем не боялась колдовских чар Мегги. Она с такой силой провела гребнем по ее волосам, что Мегги чуть не вскрикнула.

– Туфли! – рявкнула Сорока, увидев под платьем Мегги ее босые ноги. – Почему никто не подумал о туфлях?

– Пусть свои наденет. – Служанка показала на стоптанные кроссовки Мегги. – Платье такое длинное, что никто и не заметит. А разве ведьмы не босиком ходят?

Сорока так посмотрела на служанку, что та запнулась на полуслове.

– Конечно! – произнес Фенолио, с улыбкой наблюдавший за тем, как наряжают Мегги. – Как раз так они и ходят. А не переодеться ли и мне для такого случая? Что надевают на казнь? Я, наверное, буду сидеть с Каприкорном?

Сорока выпятила свой подбородок, такой маленький и мягкий, словно его сняли с другого, более доброго лица.

– Ты можешь остаться в чем есть, – язвительно сказала Сорока, вставляя в волосы Мегги заколку с жемчугом. – Узники могут не переодеваться.

– Узники? – спросил Фенолио.

– Да, узники. А кто же? – Сорока отошла и оглядела Мегги. – Годится, – сказала она. – Интересно, с распущенными волосами она мне кого-то напоминает.

Мегги опустила голову, а Фенолио стал отвлекать Сороку, чтобы она не увлеклась своими наблюдениями.

– Но я не обычный узник. Поймите это наконец! – отрезал он. – Без меня всего этого вообще не было бы, включая и вашу малоприятную особу!

Сорока смерила его презрительным взглядом и взяла Мегги за руку – к счастью, не за ту, где под манжетой был спрятан листок Фенолио.

– За тобой придут в свое время, – бросила она ему, идя с Мегги к двери.

– Помни, что говорил тебе отец! – крикнул Фенолио вслед Мегги. – Слова оживут тогда, когда ты почувствуешь их вкус на языке.

Сорока подтолкнула Мегги в спину.

– Поторапливайся, – сказала она, закрывая дверь.

Огонь