Чернильные души

– Вот точно дурак, – вздохнула Соня, закрывая за ними двери и проходя на кухню. Последствия встряски с уходом Эдика еще не пропали, и снова валиться на кровать и смотреть телевизор не хотелось. Соня порылась в холодильнике и решила, что самое время научиться варить борщ. Потом может просто не остаться его, этого времени.

– Мне не станет легче, если ты тоже будешь болен, – пояснила она спокойно. – Это так не работает. Даже если бы я тебя ненавидела за предательство, я не желала бы тебе смерти. А это не игра, это смерть.

– Так хоть поговори со мной! – в отчаянии Радик ударил по столу, но тут же смутился и отодвинулся вместе с табуреткой, чтобы не попасть под горячую руку. Соня резала капусту, и ловкости ей в этом пока не хватало.

– Я говорю, – Соня убрала капусту и достала морковь. – Чего ты хочешь?

– Чтобы ты боролась! – Радик вскочил с табуретке и потянулся за вторым ножом. Соня кивнула – вдвоем нарезать овощи было быстрее. – Я обязательно найду выход!

– Как? – Соня вытащила кастрюлю с бульоном и недоверчиво принюхалась. Нет, похоже, Радик варил курицу совсем недавно, бульон пах хорошо. – Не выходя из дома?

– Даже не выходя из дома я понял, что на набережной никто не заразился. Там что-то особенное, от моря. Я обязательно узнаю что! – и Радик ушел в комнату, оставив Соню наедине с борщом. Который у неё всё-таки почти получился ближе к утру. И, как не странно, именно этот выстраданный борщ примирил Соню с уходом Эдика и с Радиком. По крайней мере, она больше не гнала его из комнаты, когда смотрела телевизор. Да и смотреть его уже не хотелось. Похоже, за пределами их города всё было куда серьезнее. А ведь там почти не было по-настоящему заразившихся.

Каналы соревновались между собой в количестве ток-шоу и полноценных передач, обсуждались проблемы зараженных и тех, кто просто красит или даже прикрывает участки кожи, делая вид, что под маской или шарфом скрывается пятно.

– Все хотят минуту славы, – пробормотала Соня, наблюдая за тем, как в прямом эфире разоблачили сорокалетнего «менеджера небольшой компании Визикина», как он был помечен на экране, делавшего вид, что он позднезаразившийся.

– Соня, – Радик выключил телевизор. – хватит это смотреть. Что ты с собой делаешь?

– В смысле? – Соня оглядела себя. Ну, возможно, она поправилась на полкило или чуть больше. Но нервы же, он тоже должен понимать.

– Со дня, как ушел Эдик, прошла всего неделя, – Радик подошел ближе и взял её за руку. – Твое ухудшение идет небывалыми скачками. Скажи…

Голос его дрогнул и он отвел глаза, но через мгновение уже смог справиться с собой и твердо продолжил:

– Скажи, ты так сильно его любила, что хочешь умереть вслед за ним?

– Что за глупости, – возмутилась Соня, чувствуя неприятный холодок, заставивший тонкие волоски на шее стать дыбом, а кожу покрыться мурашками. – Я вовсе не хочу умереть.

– Посмотри в зеркало! – рявкнул Радик. – Ты практически вся фиолетовая! Я не успею тебя спасти, понимаешь?!

– Что ты предлагаешь? – теперь и Соня повысила голос. – Убить дедушку? Или для начала Висасуалия? Чтобы растягивать это никчемное существование, надеясь на то, что мы найдем лекарство? Но мы не найдем, а твои ложные надежды… от них больно!

И она всхлипнула.

Радик сел рядом и обнял её за плечи. И этого хватило, чтобы Соня разрыдалась. Она оплакивала себя, Эдика, тех чернильных, что уже ушли и тех, которым еще только предстояло заразиться.

– Как не найдем? Вот, я же нашел. Я тебе говорил, только ты же не слушаешь совсем. На набережной никто не становится чернильным. Словно там нет этого вируса, – пробормотал Радик, поглаживая её по плечу. – Значит, там безопасно.

– Это не вирус, а крокодил, – вяло пробормотала Соня, утыкаясь носом в его плечо. Сил после рыданий ни на что не осталось. Она знала то, о чем не собиралась рассказывать Радику – её время и без того почти пришло. Кончики пальцев покалывало, а по утрам она их совсем не чувствовала. Словно их не было.

– Да хоть гиппопотам! – рассердился Радик. – Получается, его нет на побережье, а вокруг рядом он может быть!

– Ну и едь туда, там не заразишься, и тебя не найдут! – Соня отодвинулась от Радика и поднялась на ноги. – Серьезно, это хороший способ проверить. Если ты не заразишься, там можно построить интернат для подростков, и забирать их оттуда по достижению… какого возраста?

– Без понятия, – кисло ответил Радик, ожидавший, похоже, чего-то другого. – Ты забыла, что я, может, не заражусь из-за нас с тобой?

Соня не сразу поняла, о чем он говорит. А когда поняла, не покраснела только из-за фиолетовых щек и ушей. Как же давно был их неловкий секс! С тех пор произошло так много всего, что она и думать об этом забыла.

– Да я для тебя стараюсь! – продолжил Радик, не замечая её заминки. – Вдруг, оно там тоже бывает, но проходит?

Соня посмотрела на свои фиолетовые ладони и вздохнула. Кончики ногтей, казалось, растворялись в воздухе и были не плотнее тумана.

– У меня уже не пройдет.

– Ты просто не пытаешься! – Радик с силой тряхнул её за плечи.