Черно-белая радуга

Марта села за другим концом стола, развела ложечкой молоко в кофе и выжидательно посмотрела на Анну.

– Я схожу с ума, Март. Знаешь, мне кажется, что у меня шарик какой-то застрял вот здесь, внутри, – Анна коснулась лобка, – и я очень-очень хочу от него избавиться!

– Что тебе София сказала?

– Ну, мы с Мишкой пошли к ней… Я сдала анализы, не все – только обязательные, ВИЧ там, сифилис. А она сказала, что лучше потом сдать все – что-то ей там не понравилось. Но меня уже какая-нибудь гонорея от этого урода не удивит. Отлично, блин, сходила замуж. – Анна потерла лоб запястьем. – Потом она посмотрела, сделала УЗИ, и сказала, что плод слишком маленький, и шейка матки недостаточно мягкая, так что удалять лучше через неделю-дней десять. – Она замолчала, все так же потирая лоб. Отпила чая и рассеянно добавила: – София, кстати, на самом деле очень внимательная. Спасибо, что порекомендовала.

– Да, она хороший доктор. Значит, после Нового года пойдешь?

– Представляешь? Четвертого января показаться еще раз, а на какое назначат, даже не знаю. Фу, я и так не большой любитель этого дурацкого Нового года, а тут еще об этом думать! Не могу, Март! Избавиться и забыть, забыть…

– Избавишься, но забыть не удастся, и не надейся, – со вздохом ответила Марта. – А ты мужу сообщить не хочешь?

– Нет, Марта! Нет! Все, забыли мужа! Его, кажется, очень устроило то, как мы разошлись. Чем меньше людей будут об этом знать, тем меньше я буду слышать этих идиотских вопросов вроде, не хочу ли я оставить ребенка, и как я могу так поступать! Как могу, так и поступаю!

Марта потянулась к полупустой чашке Анны и долила в нее чая из белого чайника с изогнутым как лебединая шея носиком.

– А что у тебя с квартирой?

Анна цокнула языком: «Давай, добивай. Еще спроси, как у меня с работой».

Марта плавным движением поставила чайник на стол, наклонилась и накрыла своей ладонью ладонь Анны: «Послушай, тебе не кажется, что ты сосредоточила свою жизнь вокруг каких-то скучных вещей? Работа, квартира? Ты что, действительно, об этом хочешь думать?».

– Ну почему же? Круг интересов у меня теперь расширился. – Она указала рукой на живот.

– Ань, если ты будешь думать только об этом, то ничего нового тебе жизнь не предложит. Только этим и придется тебе заниматься. Попробуй отвлечься, прогуляйся, посмотри на что-нибудь новое, интересное… Не знаю, почитай что-нибудь увлекательное… В большинстве случаев мир ужасен только потому, что ты сам считаешь его таким.

Уставившись на линолеум, крапинки на котором напоминали арбузные косточки, Анна молча кивнула, соглашаясь со словами Марты.

– В конце концов, – продолжила Марта, – это бытовые мелочи, которые всегда будут с тобой, с любым из нас. В нашей жизни всегда есть и работа, и квартира, и тело требует внимания, но помимо этого должно быть еще что-то, какие-нибудь источники удовольствий.

– За которые потом приходится платить или расплачиваться.

– Зато за них платить приятнее, чем за квартиру.

Марта улыбнулась и убрала свою ладонь с руки Анны, словно давая ей знак, что сеанс сочувствия пора заканчивать.

Анна, освобожденная, откинулась на спинку стула.

– Я завтра еду на вечеринку с Бужинским. На дачу.

– А, ты подружилась с Мишкой, да?

– Ну да, в общем. Он забавный. – Анна подумала и добавила: – И отзывчивый. А вы с ним не в ссоре? Он почему-то отказался сегодня заехать со мной к тебе. Сказал, что занят, но мне показалось, что он просто не хочет.

– Да нет. Думаю, дело в том, что мы слишком хорошо знаем друг друга. Ему просто неинтересно.

– Странно. Это же наоборот хорошо, когда хорошо знаешь кого-то… Не надо играть в игры, притворяться…

– А может, он как раз в игры и хочет играть?

* * *

Домофон противно пискнул, и Миша поспешил к трубке в коридоре, на ходу натягивая майку.

– Кто? – строго спросил он.

– Мишка, ты готов? – треснула голосом трубка. – Выходи. У тебя тут машину поставить некуда.

– Сейчас. Три минуты.

– Все? Идем? – спросила Анна из комнаты и приподнялась в кресле.

– Сейчас. Я лицо в порядок приведу. Сложи пока в сумку бутылки и сыр с фруктами, ладно? В кухне на диване все лежит.

В ванной Миша торопливо растер на лице крем, потом положил в косметичку зубную щетку с пастой и, помешкав, добавил пару презервативов. Когда он вышел в коридор, свежий и почти готовый идти, Анна уже надевала пальто, поглядывая на себя в зеркало.

– Ты все? – спросила она и накинула на плечи зеленую шаль.

– Одеваюсь. А что так много сумок? В этой что?

– Это моя. Там книги… Сегодня купила. Плеер…

– Оставь здесь! Ты что, читать там собралась?

– Ну, не знаю…

– Выкладывай! – приказал Миша и усмехнулся. – Тургеневская барышня, блин, едет на дачу! Ты еще зонтик кружевной возьми!

Миша увидел машину Иванны на обочине, едва они вышли из подъезда, и сразу поспешил к ней через сугробы.

– Давай, залезай, – пропустил он Анну на заднее сидение, потом уселся рядом и осторожно захлопнул дверь. – Ванька, привет. Вы же с Аней встречались, да?

Иван потянул из рук Миши пакеты, поставил их на переднее сидение.

– Да. А ты чего сзади сел-то? Боишься, что ли, со мной ездить?