Черно-белая радуга

Едва муж вышел из номера, Анна одним махом смела со стола в чемодан свою косметику и с трудом защелкнула его, ободрав кожу на пальцах. Потом накинула пальто, торопливо вытащила из стоящей на стуле сумки свой паспорт и большую часть пачки долларовых купюр, мимолетом прикинув, что должно получиться тысячи три, и спустя мгновение выкатила чемодан из номера. Едва сдерживая себя, чтобы не побежать, Анна быстро глянула в сторону лифтов и поспешила, напружиненная, к лестнице, скрывавшейся за дверью в конце пустого коридора.

Сойдя с широких ступеней гостиницы, Анна перехватила потной ладонью ручку чемодана и повертела головой по сторонам в поисках таксистов. На ее немой призыв из грязной шестерки выглянуло лицо:

– Девуш-ш-шка! Куда ехать?

– Метро «Проспект Мира»!

– Дорого будет… Далеко… Снег.

– Я дам, сколько надо, дам, – почти закричала Анна и поспешила к машине. – Чемодан только надо в багажник поставить. Быстрее-быстрее!

Ее страх вдруг сменился азартом, она почувствовала себя героиней триллера, ускользающей в последний момент от вооруженной погони. К сожалению, ее настроение не передалось водителю – он долго копался, то приподнимая, то опуская спинку похожего на корыто сидения, потом, неловко высунув руку из приспущенного окна, медленно протирал грязной тряпкой боковое зеркало. Анна наблюдала за ним молча, пощипывая пальцами губы. Наконец, машина болезненно кашлянула и выехала со стоянки, оставляя позади давно потерявшее элегантность стеклянно-алюминиевое здание гостиницы и в нем мужа Анны, должно быть, уже вернувшегося в номер.

– На «Проспекте Мира» возле метро? – угрюмо спросил водитель, когда машина вырвалась из пробки перед «Сухаревской».

– Нет, чуть дальше и потом повернуть надо будет. Я покажу, – ответила Анна, вглядываясь в снежный танец над капотом машины.

«Пусть Марта будет дома. Пожалуйста, пусть!» – взмолилась она, крепко зажмурившись.

Кем бы ни был адресат, мольба Анны его достигла – домофон пискнул раз и тут же отозвался тихим, настороженным голосом: «Кто?».

– Марта, Марточка, это Аня! Пусти меня, пожалуйста!

– О! Какая неожиданность! Заходи!

Когда Анна вытащила чемодан из лифта, Марта уже выглядывала из-за железной двери. Ее лицо было намазано чем-то блестящим, а волосы небрежно забраны вверх. Она приложила палец к губам, прося о тишине, и отступила в сторону, впустила Анну в квартиру.

– Ты чего такая взъерошенная? Откуда? – заговорила она, захлопнув дверь. – Давай чемодан в комнату, тут не повернешься.

Анна шумно выдохнула.

– Ой, Марта… Извини, что я вломилась так. Ты одна?

– Одна-одна… – успокоила ее Марта. – Видишь, чистку лица затеяла. Надо же в кои-то веки и собой заняться… Пойдем на кухню. Что же ты не позвонила, вдруг меня дома не оказалось бы?

– Да я только сегодня из Египта. Карточку местную еще не купила. Извини.

– Ладно-ладно. Ты голодная?

Анна замотала головой: «Нет-нет. Чай, если можно. Или кофе… Все равно».

Марта тут же зажгла огонь под чайником на старой, поцарапанной от частых попыток отмыть, плите и опустилась на стул.

– Что случилось?

– М-муж, – ответила Анна, едва удержав всхлип.

Марта вздохнула, медленно расправила ладонью складку на скатерти в мелкую голубую клетку.

– Я так и подумала. Рассказывай.

Рассказ Анны не занял много времени – она и сама ничего не знала о том, как и когда ее муж «встретил другую».

– История старая, как мир, но от этого, увы, не становящаяся менее печальной, – ответила Марта, наливая кипяток на чайный пакетик в тонкостенной чашке. – А чего ты сорвалась, как безумная? Не поговорила с ним?

Анна придвинула к себе чашку, обняла ее холодными, влажными ладонями, и тут же отдернула их, плеснув горячим на пальцы и на скатерть.

– Ай! Не знаю я, Марта. А о чем говорить? Узнать, что все это продолжается уже давным-давно, а я теперь не пришей… ничего ни к чему.

– Тоже верно, вряд ли эта информация помогла бы тебе почувствовать себя лучше. – Марта помолчала, потом усмехнулась. – В общем, ты сделала так, как будто ты его бросила, а не он тебя. Он же не знает, где ты?

Анна мотнула головой, опять приблизила руки к чашке.

– И еще… я забрала деньги. Честно мы бы их все равно не поделили.

– А ты поделила поровну?

Анна вытащила из кармана брошенного на соседний стул пальто купюры и медленно пересчитала их.

– Блин, Март, здесь семь девятьсот! Что же он все жаловался, что работы мало?

Марта вздернула брови: «Однако. А ты уверена, что это его личные деньги?».

– Нет, конечно. Я просто отделила полпачки и побежала. И что теперь делать?

Анна провела у Марты четыре дня – то кружила, взведенная, по кухне, то сидела неподвижно в кресле, то подолгу стояла у окна, из которого сквозило холодом, жалея себя и удивляясь тому, что не знает, где сейчас находится мужчина, с которым она провела вместе почти каждый день почти двух лет. Впрочем, нет, не вместе, иначе, откуда бы взялась эта «другая»? И эти деньги?