Черно-белое знамя Земли

— Но я говорю правду. — Линфань поник и уставился на пойло в стакане. — Там, снаружи происходит что-то странное.

— Уйгур! — позвал бармен.

У стойки мгновенно нарисовался охранник.

— Да, босс.

— Господин Линфань уходит, проводи. Вежливо.

Так и не притронувшись к «Мэри», Чжен сполз с табурета и направился к выходу. Бармен проводил его долгим взглядом и едва слышно вздохнул. Парень был хорошим. Стучать на хороших людей особенно тяжело. Бармен покачал головой, снова сокрушенно вздохнул и как бы через силу проронил: «Полиция, отдел надзора». Соединение установилось мгновенно.

Чжен Линфань ничего этого, разумеется, не видел и не слышал. Притормозив на границе света и тьмы, он надел «очки», набрал в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду, и свернул за угол.

На темной улице ничего не изменилось. Гудела толпа, шуршали авто, а светофоры перемигивались со всевозможными инфракрасными вывесками. Изо всех сил стараясь не озираться по сторонам, Чжен протиснулся сквозь ночную толпу к подъезду своего дома и уже собрался в него нырнуть, как вдруг почти лоб в лоб столкнулся с какой-то девицей. Никогда раньше Линфань ее тут не встречал, но она выходила из подъезда, значит, жила в его доме.

— Привет, — дала о себе знать врожденная вежливость. — Простите, что чуть не сбил вас с ног.

— Привет. — Девушка окинула Линфаня изучающим взглядом. — Ты новичок?

— Смотря в какой области — Чжен впервые за вечер не растерялся.

— В нашем доме. — Девушка указала большим пальцем за спину. — Раньше ты здесь не жил, я бы тебя запомнила. Давно вселился?

— Недавно. — Линфань кивнул. — Три года назад.

— Три года?! — Девушка задержала взгляд на «очках». — Ты что, человек-Ян?

— Чжен Линфань. Или… погодите, в каком смысле — Ян? — Линфань заинтересованно уставился на соседку. — В смысле — противоположный Инь? В принципе — да, только почему — «человек-Ян»? Не проще ли сказать — мужчина?

— Извините, мне пора. — Девица стушевалась и сделала шаг в сторону.

Линфань повторил ее движение и перекрыл дорогу. Девушка напружинилась и сжала кулачки.

— Объясните, что значит человек-Ян? — потребовал Чжен Линфань. — И почему вы решили, что я новичок в этом доме? Я вас, кстати, тоже не припомню. Почему? Вы постоянно работаете в ночную смену?

— Уйдите с дороги!

— Не уйду, пока не объясните!

— Что вы хотите знать?! — Девушка агрессивно подалась вперед. — Да, мы не встречались, потому, что я работаю по ночам. Отдыхаю тоже! Что еще вы хотите знать? Что такое Инь и Ян? Прочтите «И цзин», если забыли!

— Нет, вы имели в виду не учение о женском и мужском началах, смысл вашего вопроса был в другом! Вы назвали меня человеком-Ян, а не мужчиной. Почему?

— Хотите, чтобы я вызвала полицию?!

— Полицию вы не позовете, — уверено сказал Чжен. — Ваши друзья по ночной жизни называют себя людьми-Инь, а тех, кто ночью спит, — людьми-Ян? Оригинальное прочтение «И цзин». Это что, новый молодежный прикол?

Девушка промолчала и снова попыталась пройти мимо Чжена, но он снова ее притормозил.

— В точку, да? Я угадал?

— Нет!

— Вообще-то да, вы правы. В ночной толпе достаточно людей любого возраста. Даже дети есть. И это вообще разрывает мне мозги. Что происходит, госпожа соседка? Почему весь этот народ бродит по улицам в кромешной темноте, но не спотыкается? Особые линзы ночного видения?

Она снова промолчала.

— Допустим, — сам себе ответил Чжен. — Но в чем кайф ночного бдения? Почему все эти миллионы людей не спят, когда должны? Мода на лунный загар? Эпидемия аллергии на солнечный свет? Или что-то случилось с их биологическими часами? Объясните, пожалуйста, все-таки не чужие люди получаемся, под одной крышей живем.

— Уйдите с дороги! — сердито потребовала девушка. — Последний раз прошу!

— Нет, сначала вы объясните!

— Ну, все, ты сам виноват, — прошипела девица и тут же ударила Чжена кулачком в живот.

Линфань сложился пополам и отлетел метра на три, почти на середину тротуара. Так сильно его не били никогда в жизни. Даже неудачное падение с пятиметровой вышки в бассейне колледжа вспоминалось теперь как легкий шлепок. По сравнению с этим ударом меркли вообще все пережитые Чженом неприятные ощущения. Внутренности сжались в комок, а дыхание сбилось настолько основательно, что Линфань не был уверен, что когда-нибудь его восстановит. Минут пять он, скрючившись, лежал на мостовой, потом, «вспомнив» наконец, как дышать, сел по-турецки и прижал руки к животу. Боль никак не проходила. Чжен медленно наклонился почти к коленям. Так было вроде бы полегче, вот только с носа опять сползли «очки». Линфань снял «камеру-трансформер» и зажал в кулаке. Теперь эту вещицу следовало беречь как зеницу ока. Такая запись! Жаль, на ней нет эпизода в баре, зато имеются отличнейшие виды ночной жизни и настоящая потасовка! Любой «таблоид» с руками оторвет за любую сумму.

«Или руки оторвет полиция… — мелькнула тревожная мысль. — Со стороны должно было казаться, что я напал на эту девицу. Прохожие запросто могли вызвать копов».