Черно-белое знамя Земли

Что капитан хотел сказать дальше — неизвестно. Под потолком снова замигали оранжевые лампы, а в радиоэфире поднялся натуральный шторм из мощных помех. Старпом попытался продублировать приказ жестами, но сумел взмахнуть руками лишь один раз, да и то в тщетной попытке удержать равновесие. Залп из нескольких десятков метеоритов прошил переход насквозь, а заодно, в точности как это случилось чуть раньше на корабле, продырявил двоих из семерых спасшихся людей. Первым, кому не повезло, оказался именно капитан Уваров. Мизерный, не крупнее пули «небесный камень» пробил верхнюю часть шлюзового перехода, раскроил капитана от плеча до бедра и ушел в пол. Второй землянин погиб долей секунды позже, ему метеорит снес голову, попав чуть ниже затылка. В это самое мгновенье по всей длине перехода отключились гравинагнетатели, и оторванная голова поплыла в невесомости прямиком к Горохову. Долететь ей помешал еще один метеорит, разнесший фрагмент многострадального тела на мелкие кусочки и разнокалиберные, но идеально круглые кровавые шарики.

Горохов видел еще не такие кошмары, поэтому не оцепенел и не растерялся. Да он, если честно, и не успел бы запаниковать, даже если бы захотел. Вторая волна метеоритной атаки длилась всего около трех секунд. Несинхронный залп картечью из тысячи орудий, и все кончено. Тем не менее лейтенант за эти три секунды успел больше, чем остальные его товарищи. В первую очередь он успел спрятаться в боковом аварийном коридоре — бронированном «аппендиксе», пристроенном к шлюзовому как раз на случай отказа силовых щитов, — а еще он поднатужился (за секунду до наступления невесомости) и умудрился втащить туда обмякшее тело раненого беглеца. Поступил он так не потому, что старался спасти свидетеля, просто этот Чжен Линфань был к лейтенанту ближе других. Забросив раненого в бронированную капсулу, десантник развернулся с твердым намерением втащить в убежище еще хотя бы одного товарища, но тут сработала автоматика, и титановые створки отрезали спасательную капсулу от изрешеченного шлюзового перехода.

Горохов с досадой треснул кулаком в люк, отлетел к дальней стенке отсека и едва сумел погасить инерцию, уцепившись за поручень. Вряд ли кто-то из оставшихся за бортом «ковчега» ребят был еще жив, лейтенант это отлично понимал. Автономный комп «аварийки» выполнил свою программу безупречно и спас, кого сумел. Но человек не компьютер, ему свойственно надеяться, причем до последнего. Горохов не видел трупов, а значит, надеялся, что парни живы, и поэтому ему стало досадно. Впрочем, пять секунд спустя все сомнения исчезли, а досада уступила место более насущным мыслям и соответствующим моменту эмоциям.

Возможно, искусственный голос главной управляющей программы орбитальной станции предупредил о третьей волне атаки, а возможно, не успел, землянам в изолированном отсеке его было все равно не услышать — эфир трещал помехами. Но, так или иначе, третья волна последовала через пять секунд после второй и была гораздо продолжительнее обеих предшественниц вместе взятых. Каменный дождь молотил по незащищенному шлюзовому переходу секунд пятнадцать. В результате от конструкции осталось лишь несколько продольных балок, чудом удерживавших обесточенные останки дока и помятый, но целый и даже сохранивший герметичность «аварийно-спасательный аппендикс» привязанный к «Тайко-7». Жаль, забраться в бронированную капсулу удалось только троим: рядовому Миню, искавшему там санитарную укладку, лейтенанту Горохову и Чжену Линфаню, беглецу от даоского правосудия.

— Еще будет долбить? — Минь подплыл к двери и настороженно прислушался. — Полная разгерметизация, да?

— Полная задница. — Горохов открыл лицевой щиток. — Укладку нашел?

— Да, сейчас. — Минь откинул крышку кейса, достал какие-то шприцы и подплыл к Линфаню. — Сейчас мы его взбодрим. А как мы отсюда выберемся?

— Нахрапом, Минь.

— Простите, господин лейтенант, как?

— Полиция обязательно проверит эту капсулу, значит, или подгонит катер, или протянет сюда гофр ремонтного перехода. Наша задача — использовать эффект внезапности. Сразу бьем в рог и прорываемся. Улавливаешь мысль?

— Улавливаю, господин лейтенант. Если катер, хорошо. А гофр будет плохо. В невесомости драться неудобно.

— А что в ней удобно делать? — Горохов невесело усмехнулся. — Если катер, ори во всю глотку: «Федеральная полиция! Всем лечь на пол!» Если переход, кричи: «Прижаться лицом к стене!» И сразу стреляй на поражение.

— Может, лягут?

— Могу поспорить на месячное жалование. Крикнуть для протокола надо, но толку не будет. Стреляй, не сомневайся. Это приказ. Линфаня желательно вытащить, но главное уцелеть самим. Уцелеть и доложить об этом инциденте в штаб Экспедиции. Иначе все наши товарищи полегли зазря, понимаешь?

— Да, господин лейтенант.

— Нет, господин, — вдруг прошептал Чжен Линфань. — Вы не прорветесь. Они быстрее вас втрое… они видят в темноте… они могут обходиться без воздуха до десяти минут.

— Что он бормочет? — заинтересовался Горохов.

— Говорит, что они быстрее нас вдвое.

— Втрое…