Черно-белое знамя Земли

— Вы… Ты… — Чжен замялся. — Может быть, мне попросить у Штейнбока… европейскую внешность? Или там… плечи, как у борца, ума вагон или что-то еще… особенное. Каким бы ты хотела меня видеть?

— Любым. — Она неожиданно вернулась и чмокнула Чжена в щеку. — Ты будешь нравиться мне любым. Спокойной ночи, Чжен. Завтра у тебя насыщенный день, выспись как следует.

— Будет приятно познакомиться, — бросил Чжен ей вслед.

— Ты хотел сказать — было? — Анжела сделала пальчиками «бай-бай».

— И было тоже.

Чжен закрыл дверь, доплелся до кровати и рухнул без сил. Все-таки до нормальной формы ему было пока далеко. А еще собирался бродить по ночному лесу!

Глаза сами собой закрылись, и Линфань решил, что минут десять надо полежать. Просто полежать, отдохнуть. Только десять минут…

…В этот раз сон был обычным, не медикаментозным, но «проработка визуальных эффектов» была пугающе реалистичной, даже лучше, чем тогда на яхте, под воздействием дорогих транквилизаторов. Единственное, что выдавало сон, — мелочи, кочующие из ночи в ночь независимо от содержания сновидения. Например, если во сне Чжен приезжал куда-то на машине или прилетал на флаере, то потом очень долго искал площадку, где припарковал транспорт, и в результате она оказывалась вовсе не там, где он искал. Да к тому же обязательно пустовала или была занята вовсе не тем авто, на котором приехал Чжен. Тоже как бы его собственным, но не тем. Если снился дом или квартира — все равно чьи, — в них никогда не работали выключатели и приходилось бродить по комнатам в полумраке. Программы всегда зависали, причем на стадии половинного погружения владельца в виртуальность, зачастую довольно фривольную, отчего Чжен весь остаток сна мучился над проблемой, как выбраться из зависшего отражения, пока никто не увидел, чем занимается приличный менеджер по ночам. В общем, были «пунктики», общие для всех снов и с потрохами выдающие даже самые логичные и красочные сновидения. Нашлись они и сейчас, но это не умаляло достоинств сна о загадочной и во многом пугающей подземной лаборатории Штейнбока.

Осознав, что спит и видит сон, Чжен обратился к подсознанию с нескромной просьбой выделить для путешествия по лабиринтам сновидения лучшего из проводников — интуицию, так лихо выручавшую хозяина наяву. Зачем? Странный вопрос. В незнакомом месте, да еще под землей, как тут обойдешься без путеводной нити или без гида с картой и фонариком?

В руке вдруг появился фонарик, а в следующий момент Линфань очутился перед стеклянной стеной. Что-то там, за стеной, происходило, но поскольку по обе стороны от преграды царил полумрак, Чжен ничего толком не рассмотрел. Фонарь можно было не включать, он все равно не работал, но для очистки совести Чжен все же пощелкал выключателем. Ноль, как и полагается во сне. Линфань прильнул к стеклу и попробовал рассмотреть ворочающиеся тени без подсветки.

По стеклу вдруг пробежала едва ощутимая волна вибрации, и напротив лица Чжена появилась искаженная страшной гримасой физиономия человека. Страшный незнакомец прижался щекой к стеклу и сполз вниз, оставляя на перегородке след из смешанной с кровью слюны. Линфань испуганно отпрянул и попятился. За стеклянной стеной были люди-Инь, это он понял без чужих подсказок (ведь это был его сон). По ту сторону перегородки располагалась камера, где склонный к подозрительным экспериментам Штейнбок держал, скорее всего, колонистов с Дао. Подручные профессора, вероятно, похитили незадачливых частных «извозчиков» из поселковой гостиницы, где китайцы отсыпались днем. Спали пленники целыми днями и здесь, зато ночью… что у них творится ночью, понять было сложно. Ясно одно — они не спали, и что-то там, за стеклом, определенно происходило.

Сон вдруг вышел из-под контроля и перенес Чжена против его воли в камеру за стеклом. Линфань в ужасе прижался спиной к стеклянной стене и уставился в кромешную темноту. Теперь он не различал даже теней, пространство камеры задернул плотный, без малейших просветов, тяжелый бархатный занавес.

Долгое время ничего не происходило, но в конце концов Чжен услышал шорохи и почувствовал движение воздуха. Кто-то приближался. Чжен сжал кулаки. В реальности кун-фу было для него понятием отвлеченным, даже боевыми приемами у-шу он владел слабо, но во сне ему зачастую фартило и он выходил победителем из схваток с очень серьезными противниками.

Шорохи стихли.

— Обычный, — вдруг прозвучало откуда-то из темноты.

— Даже не Ян? — негромко спросил другой голос.

— Нет, обычный.

— Медлительный и слабый, — с явным презрением сказал кто-то третий.

— И незрячий, — усмехнулся четвертый невидимка.

— Обычных они не берут, — возразил новый голос, женский. — Этот парень притворяется. Будьте осторожны!

— Взгляни на него, он не может быть опасным. Недоразвитый обычный и только. Как тебя зовут, человек из-за стены?

— Меня? — просипел севшим от волнения голосом Чжен.

— Тебя.

— Чжен Линфань.

— Чжао Синьфан?

— Нет. Чжен. Линфань.

— Идиотское имя, — фыркнул кто-то из невидимок.