Черно-белое знамя Земли

— Снова ложь, — утомленно проронил Линфань. — Нет цели, нет результата. Не будь у вас конкретного заказа, вы не сумели бы сделать из меня… как вы называете меня между собой? По названию проекта?

— „Хартманн“, — после недолгих колебаний, сказал Штейнбок. — В честь разработчика технологии армирования скелета. Он, к сожалению, трагически погиб. Проект „Хартманн“. Создание универсального первопроходца.

— Вы хотели сказать — киборга-первопроходца? Разве намечается освоение новых планет? Что-то я не слышал о пополнении списка колоний. Снова лжете, профессор?

— Можете не верить. — Штейнбок кивком указал на виртуальный макет. — Но можете убедиться. Программа создания универсального первопроходца была одобрена Советом Земной Федерации и профинансирована правительством. Все официально зафиксировано и одобрено. Даже название проекта имеет штамп „одобрено СЗФ“. Загляните в виртуальность общественной приемной Совета или в архив технических постановлений правительства. Там все есть.

Чжен медленно поднялся с кровати, постоял, прошелся до двери, вернулся и сел в кресло рядом с койкой. От предложенной Лорой воды он отказался, но не преминул подмигнуть симпатичной сестричке…»

…Анжела просматривала запись не в первый раз, и этот момент не в первый же раз вызвал у нее раздражение. Нет, никаких претензий! Чжен — свободный человек, и вообще… но было все-таки неприятно…

«… — Допустим, все так и есть, — после нескольких минут раздумий сказал Чжен. — Что вы собираетесь сделать со мной по завершении эксперимента? Отпускать на все четыре стороны единственного и неповторимого киборга-первопроходца будет слишком расточительно. Отправите меня в дальнюю разведку под контролем Гельмута и Фрица?

— Варианты дальнейшей деятельности вам предложит правительство. Наша компетенция заканчивается, как только государственная комиссия одобрит результаты эксперимента. Мы лишь оставим себе технологии и права на модификацию. Ну и, конечно, корешок вашего страхового полиса. Ведь если вы заболеете или случится неисправность в вашей, простите, „начинке“, вряд ли кто-нибудь возьмется это исправить.

— Права и технологии, — повторил Чжен. — Очень интересно. А еще, вероятно, запасной пульт управления. Когда начнется последний этап?

— Когда вы будете готовы. Дня через три-четыре.

— Зачем же столько ждать? Ах да, „нейронные связи“, будь они неладны…

— Совершенно верно. Но я не дам вам заскучать, любезный Чжен.

— Лучше поручите эту миссию Лоре.

— Само собой. — Штейнбок усмехнулся. — Но в основное время вы займетесь кое-чем более содержательным, чем плотские утехи.

— Я бы попросила, профессор! — Лора вспыхнула, но тут же остыла. — Простите.

— Прощаю. — Штейнбок смерил медсестру холодным взглядом. — В первый и последний раз.

Перехватив этот взгляд, Чжен удивленно выгнул бровь. Он впервые видел Штейнбока таким суровым. С ним-то профессор был всегда мягким и дружелюбным. Даже когда подставлял „под раздачу“.

— Вот список того, что тебе предстоит изучить, — как бы сглаживая ситуацию, вновь вступил в разговор Людвиг. — Что бы в итоге ни стало основной профессией для новой личности, оставшееся за скобками лишним не будет.

— Программирование, — прочитал вслух Чжен. — Хорошее дело, только абсолютно неинтересное. Военное искусство… то же самое. Новейшая история и экономика? Это вообще скукота. Теория современного искусства? Дизайн? Вы издеваетесь?

— Еще физика искривленных пространств и астронавигация, — с ухмылкой подсказал Людвиг. — Такому умнику, как ты, материала ровно на три дня. Или что, слабо?

— Не на того нарвался. — Чжен подтвердил реплику неприличным жестом.

— Включите в список этикет и немецкий язык, — приказал помощнику Штейнбок.

— Я перегреюсь, профессор! — запротестовал Чжен. — Зачем мне немецкий? Разве в дальнем космосе будет мало „космического триязычья“?!

— Еще испанский и французский, — добавил Штейнбок. — Английский, китайский и русский используются в качестве „триязычья“ лишь в более-менее приличных областях освоенного пространства, там, где федеральные чиновники имеют хоть какую-то власть. Дальше Грации, уж поверьте, Чжен, вас не поймут, если вы не добавите в свою речь хотя бы сотни немецких и трех сотен испанских слов. Первопроходцы — народ простой и суровый. Тех, кого они не понимают, они уничтожают на месте. А французский вам для комплекта. Скажите спасибо, что не добавил суахили и хинди.

— Спасибо! Лора, извини. — Чжен взглянул на сиделку с сожалением. — Шоу отменяется. У меня намечаются „месячные“.

— Идиот, — едва слышно процедила медсестра и обиженно отвернулась.

— Ваш доступ к текстам и обучающим записям активирован. — Профессор подвинул по столу банку со странной надписью „изомероник“. — Это вам вместо кофе. Экзамены по всем темам устроим перед началом четвертого этапа.

— И если я их завалю… — Чжен вопросительно уставился на профессора.

— Не завалите. — Штейнбок рассмеялся. — Это ведь ваши деньги. Хотя бы один прокол, и вы останетесь ни с чем. Контракт есть контракт, верно?