Чернобуров 2: Таежные войны

В скором времени я забрал свою копию документа — все условия сдачи мы не обговорили, этот вопрос оставался открытым. Но сам факт того, что Сплюшкины поднимали белый флаг, был закреплен официально, подписью и печатью новоявленного барона.

Я приказал Молчанову свернуться, перегруппироваться, но остаться в боевой готовности.

— Встаньте в прямой досягаемости казарм Шершневых, — сказал я Владиславу. — Как знать, насколько удачно сложится разговор с графом. Возможно, придется еще немного пострелять, прежде чем мы придем к соглашению. Я собираюсь выставить очень жесткие условия мира.

— Так точно, ваше сиятельство, — козырнул богатырь.

Я позвонил Мокрухе и сказал, что граф готов сдаться, но заложников надо еще какое-то время придержать. Убедился, что с ними все в порядке, включая роженицу и младенца — к слову, она оказалась младшей женой Шершнева, а не дочерью, как я подумал.

Отправился домой, где встретился со всеми близкими. Женщины расплакались, когда увидели меня грязного, в местами порванном и закопченном комбинезоне. Но я был в полном порядке, хотя требовался отдых.

Аллочка у всех на глазах крепко обняла меня и поцеловала в щеку. Чем вызвала такой ревнивый взгляд от Ульяны, что даже меня обожгло.

Впрочем, никто не подумал ничего плохого — ведь Алла побывала в плену и натерпелась страху. Желание обнять и поцеловать того, кто принес весть о завершении войны, было вполне естественно.

— Ты в порядке? — негромко спросил я.

— Да, — закивала Алла. — Ой, так страшно было… Но Константин Сергеевич сказал, что не позволит меня обидеть. Вы бы видели, как он дрался, граф! Если б его там не было… — девушка снова заплакала.

Костя смущенно улыбнулся и потрогал синяк на скуле.

— Все хорошо, — я погладил Аллочку по светлым волосам. — Дам тебе лучший способ успокоиться. Есть работа.

— Работа? — она подняла заплаканные глазки.

— Акт о капитуляции Сплюшкиных, — я протянул ей бумагу. — Сделай копию, отправь курьером в государственную канцелярию.

— Х-хорошо, — выдохнула Алла.

Ульяну я тоже обнял и попросил подготовить мне свежий костюм. Таким образом, уделил внимание обеим своим любовницам и отправил их заниматься делом вместо того, чтобы реветь рядом со мной.

Матери пришлось сообщить страшную новость о смерти Михаила Иволгина. Я попытался подсластить пилюлю, сказав, что он погиб на дуэли и храбро бился до самого конца. Увы, это не слишком помогло. Светлана Григорьевна чуть не потеряла сознание, а потом зашлась в бесконечных рыданиях.

Я оставил ее на попечение Людмилы, жестом позвал за собой Константина, и мы отправились в кабинет.

— Ты в норме? — спросил я.

— Да. Я знал, что меня вряд ли тронут, — пожал плечами Костя и снова потрогал синяк. — Вот за Аллу боялся.

— Ты молодец, что придумал отправить те сообщения. Без них мы бы вас ни за что не нашли.

— Идея как-то сама пришла, — скромно улыбнулся Причернобуров, поправляя треснувшие очки. — Рад, что все хорошо закончилось.

— Не очень-то хорошо, — невозмутимо сказал я, открывая дверь в кабинет. — Мы потеряли половину гвардии, несколько грузовиков и орудий. Полностью истощили боезапас бронемашины, не говоря уже о боеприпасах для стрелков и артиллерии. Иволгин убит, его гвардия разбита. Богдан Богданович тяжело ранен и неизвестно, когда придет в себя. В общем, потери серьезные.

— Победа все-таки за нами. А наши солдаты получили великолепный опыт, — осторожно сказал Костя.

— Здесь ты прав, — согласился я. — Продолжаешь искать во всем хорошее?

— Пытаюсь. У тебя есть для меня задание?

— Есть, — я упал в свое кресло. — Для начала напиши заметку в Сеть. Надо объявить о капитуляции Сплюшкиных и о готовности Шершневых сделать то же самое. Отдельно сообщи, что Шершневы не пришли на помощь союзнику, хотя мы обстреливали их всю ночь и пошли на штурм поместья только утром.

— Сделаю, — кивнул Костя. — Я узнал, вчера вечером выпустили несколько газетных статей по выданной мной информации. Объявление войны назвали сомнительным, как ты и просил.

— Прекрасно. Продолжай работать с журналистами. Упирай на то, что войну объявили без причины, и что Иволгина не предупредили вовремя, как положено. Скажи, что я готов дать интервью сегодня вечером. Можно собрать пресс-конференцию в поместье.

— Зачем? — Константин собирался снова потрогать гематому на лице, но затем опустил руку на стол. — Мы ведь уже победили. Ты хочешь продолжать информационную атаку?

— Да, — устало выдохнул я. — Причем это только подготовительный этап для основного наступления. Сплюшкины и Шершневы — подставные фигуры. Наш главный враг, вероятно, Пихтин. А также Тимофей Тигров.

— Ты собираешься свалить княжеского наместника? — удивился Костя.

— Собираюсь. Позвони Ласкину, скажи, что я хочу с ним встретиться. Этот прохиндей не испугается даже самого императора. А у меня есть кое-что на Тигрова, что его очень заинтересует… Сам тоже поищи какой-нибудь компромат. Я убежден, что Тимофей берет взятки, надо только найти доказательства.

— Георг, ты уверен? Он все-таки племянник князя…