Чернобыль. Большая ложь

В 1992 году, когда я первый раз побывала в Японии в качестве главы официальной делегации от Министерства печати и информации России, где в то время работала, судьба неожиданным образом свела меня с доктором Шигемацу в его лаборатории. Тогда публично, в присутствии многих людей, спросила, а не стыдно ли ему за его «независимую» экспертизу, за поддержку позорной официальной 35-бэрной концепции, в которой он, Шигемацу, получается, ничего плохого для здоровья даже младенцев не увидел. Доктор, не ожидая ни такого вопроса, ни такой осведомленности в нем, смутился и в конце концов вынужден был публично признать, что не все так гладко и хорошо в Чернобыле и вокруг него, как об этом написала в своих выводах международная команда экспертов.

Так за что же мы платили им деньги, да еще с благотворительного чернобыльского счета? Получается, как в русской народной сказке: битый небитого везет. Получается, власти обманывали нас за наши же кровные и благотворительные взносы граждан из других стран мира!

Так бесславно закончилась первая официальная акция милосердия для пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС.

После прихода к власти Михаила Горбачева в 1985 году и провозглашения курса на перестройку и новое мышление по всей стране начали стихийно возникать нелегитимные организации – клубы содействия перестройке, народные фронты. Несмотря на то что партийные власти на местном и республиканских уровнях вели с ними беспощадную борьбу, сам дух близкой свободы в обществе уже не позволял применить к ним жесткие запретительные меры. В стране возобладал подход, который поддержал лидер компартии Михаил Горбачев, – «что законом не запрещено, то разрешено». (Хотя еще и в 1987 году арестовывали несогласных и отправляли в лагеря.)

Мы с редактором журналистского агентства «Новости Житомирщины» Яковом Зайко организовали в 1985 году в Житомире нелегальный политический клуб «За перестройку». (Позже он перерос в массовое региональное движение «Гражданский фронт содействия перестройке», обеспечив местные органы ГБ, его стукачей, а также их подручную газету «Радянська Житомирщина» работой на целую пятилетку. Об этом я подробно написала в мемуарной книге «Босиком по битому стеклу».)

Одной из задач клуба было распространение всевозможными методами правдивой информации о том, как живут люди на пораженных территориях. В связи с полным запретом на такую информацию в официальной коммунистической печати, ее приходилось распространять как самиздат, т. е. печатать на пишущих машинках и раздавать нелегально населению. (Я лично на своей не зарегистрированной в областных органах КГБ пишущей машинке – а регистрация была строго обязательной! – немецкой «Эрике» напечатала, по крайней мере, не менее ста экземпляров своей первой чернобыльской статьи, делая за раз восемь закладок «папиросной» бумаги. Машинку эту – чудо техники на то время! – мы купили с мужем в центральном универмаге в Житомире за триста рублей – две мои месячные зарплаты. Эта «почтенная старушка» до сих пор обитает у меня в кладовке. Свою первую книгу о Чернобыле в 1989 году я печатала именно на ней.)

С 1988 года под крылом клуба «За перестройку» начался также нелегальный выпуск на приспособленном оборудовании тиражом 100 экземпляров (не сто тысяч, а именно сто экземпляров!) самиздатовской газеты «Стенограмма». Против 200 тысяч официальной полноформатной областной партийной газеты «Радянська Житомирщина» она имела прямо-таки бешеный успех. Люди ловили глоток свежего воздуха! В ней печатались острокритические материалы как на политические темы, так и о ситуации в пораженных радиацией северных районах Житомирской области. Главной задачей на тот момент была гласность. Люди, оставшиеся жить на загрязненных территориях, оказались в полной информационной блокаде, никто в стране и мире о них, об их страданиях, болезнях, смертях не знал, следовательно, не мог помочь. Это была единственная газета, которая в те годы публиковала письма людей из чернобыльского ГУЛАГа. Каждый ее номер передавался из рук в руки, зачитывался в буквальном смысле до дыр.

Сто драгоценных экземпляров самодельной подпольной газеты «Стенограмма» печатались в строжайшем секрете на одном из житомирских заводов. Ее главный редактор, корректор, выпускающий и печатник – четыре в одном! – неугодный властям журналист Яков Зайко вечером, после рабочего дня, приходил на это предприятие, знакомый инженер давал ему ключ от комнаты, Яков закрывался и до утра один печатал газету на специальном оборудовании. Утром хозяин комнаты стучался в дверь условным знаком, Яков открывал и в течение дня за две ходки выносил сто экземпляров собранной в «гармошку» газеты через проходную завода. (За ночь именно столько он успевал отпечатать.)