Чернобыль в нашей памяти

Многие мои товарищи по Чернобылю ушли из жизни в очень молодом возрасте. Сегодня трудно доказать связь между полученным заболеванием и пребыванием в “зоне”. Сколько судебных тяжб…

Раньше список заболеваний, связанных с пребыванием в Чернобыле, был огромным. Чего только туда не входило. А потом его быстро сократили, на сегодня оставили пять нозологий.

В 2018 году у меня возникла проблема с кровью. По статистике, такие поражения появляются спустя 20 лет после контакта с радионуклидами.

Единственное фото

В Чернобыле всё было засекречено, фотографировать запрещалось. Когда мы вернулись в академию, с нас взяли расписку о неразглашении. Помню, как мы в Киеве нелегально ходили Крещатик смотреть — нам и это не рекомендовали, чтобы не усиливать панику. Не до фото нам там было. Единственный чернобыльский снимок был у моего коллеги, военного врача Юрия Романова. Я очень хотел его получить. Но Юра умер. Фотография пропала.

Интервью впервые было опубликовано на портале «Клопс»

Мёртвая зона: генерал-майор милиции Владимир Попов — о Чернобыле, калининградских курсантах, мародёрах и волках

Чернобыльский след в Калининграде

В 1986 году я служил заместителем начальника Калининградской средней школы милиции. 1 мая мы с женой и двумя маленькими детьми уехали на природу, отдохнуть. Вернулись вечером. У меня сильно чесалось тело.

Радио мы все любили тогда слушать. Покрутили ручки настройки. По БиБиСи сказали, что в Чернобыле произошёл взрыв и что в Норвегии зафиксирован радиоактивный след, в том числе прошедший и через Калининградскую область. А как ещё он мог пройти?

Мой дядя Николай Николаевич Попов работал начальником смены на Чернобыльской АЭС. Я в тот же день позвонил ему. Он сказал: «Володя, случилась беда. И беда большая. Больше ничего не могу сказать, но имейте в виду…».

Отказников не было

Как только власти СССР объявили о чернобыльской катастрофе, личный состав нашей школы милиции начали готовить к командировке. Говорили, что нас могут туда отправить для охраны общественного порядка в зонах отселения и 30-километровой. Рассказывали, как правильно проходить дезактивацию, дегазацию, как важна ежедневная санитарная обработка.

Группа курсантов Калининградской средней школы милиции в Чернобыле. Фото: музей Калининградского филиала Санкт-Петербургского юридического университета МВД России

В октябре 1987 года в Калининградской школе милиции сформировали сводный батальон: 27 офицеров, 168 курсантов второго курса и две сотрудницы вольнонаёмного медперсонала. Отказников не было. Нам пришлось столкнуться с другой проблемой: люди обижались, что их в командировку не взяли. Одна девчонка-курсантка так начальство достала, что вырвала направление в Чернобыль, поехала медикам помогать.

Тогда такой патриотизм был — люди ехали спасать свою страну.

Место дислокации

В Чернобыль я поехал за семь дней до прибытия личного состава. Надо было подготовить базу для батальона. Нас разместили в Белоруссии, там, где радиоактивный язык перепрыгнул через Припять. Зону уже обнесли колючей проволокой. Вот за ней-то мы и жили.

В Чернобыле я почувствовал все те симптомы, которые первый раз испытал первого мая 1986-го ещё в Калининграде: сухость во рту, першение в горле, зуд и другие.

К этому моменту из заражённых районов всех выселили. Оставленные населённые пункты охраняли несколько белорусских милиционеров. Другими словами, никто ничего не охранял.

Под будущую базу я облюбовал школу в одном из районных центров. Столовая затоплена, воды по щиколотку, женщины работали в сапогах. Кочегарка не работает, тепла нет. Год здание простояло в таком состоянии, никто не думал, что школа ещё кому-то понадобится. Туалет — выгребная яма. Загаженный. Я приказал его сразу бульдозером снести и новый построить. Ну и так далее.

В поселковой водонапорной башне не было воды — насос сломался. Договорился с двумя местными мастерами. Они в мёртвой зоне с такой же башни сняли насос и нам поставили. И взяли за работу всего ничего — литр спирта. Мы эту башню сразу включили в режиме промывки. Часов сорок вода постоянно шла, прежде чем мы начали её использовать для своих нужд.

Потом сделали баню. Курсанты назвали её «баней Карбышева». В ней была горячая вода, а вот сама баня не отапливалась. Всё оборудование было украдено до нас, батареи не грелись вообще никак. А уже начались морозы. Под горячей водой ещё ничего, чуть шаг в сторону — сосульки появляются. Курсанты, которые приходили со смены, мылись каждый день. Это обязательно. И никто не заболел.

Света в посёлке не было. Я нашёл неработающую подстанцию. Ребята-курсанты сами туда залезли, подключили провода и осветили одну улицу.