Чернобыльская рокировка

— Скажи бойцам, чтоб оружие наготове держали, — сказал Дядька Семен.

— Наши разведчики говорили, что наемники и бандиты часто выступают заодно, — нейтрально заметил лейтенант, намекая, что хотел бы получить разъяснения.

— Агропром спорная территория. Все хотят ее получить после смерти прежнего владельца. Его армейцы зачистили перед выбросом и улетели.

А мы роем ход в его арсенал, подумал ирландец. Или кладовую. И сюда могут прилетать вертолеты. Не заметив, сказал последнюю фразу вслух.

— Могут, вертолет Фунтика в теплостанции стоит, в центральных воротах. Туда закатывали, по крайней мере, — согласился наставник. — Только завеса не только связь, но и детекторы аномалий из строя вывела, а без них не полетаешь. Если не хочешь на Луну попасть, как та гаечка.

Мысль о том, что рядом стоит современная техника, согрела душу ирландца. Заорав на манер радостного болельщика при удачном маневре любимой команды, он сделал кувырок через голову с места. Десантник, он везде существо немного безбашенное. Дядька Семен ухмыльнулся. В драке он бы лейтенанта свалил не заметив, но такой трюк ему и в лучшие времена вряд ли бы удался.

Когда пришли к себе, рядовой состав отдыхал. Дядька немедленно превратился в злобного Дракона. Бутылка была реквизирована, народ напуган. Все пошли соединять пространство и время, таскать отсюда и до отбоя. Янки за работой пели свои песни, мелодичные и протяжные, но совершенно непонятные. В десять вечера работы закончились, все пошли в душ. Мылись по очереди, чистые «береты» сразу поднимались наверх. Настало любимое время солдат всего мира — личное. Небольшой кусочек вечера между ужином и отбоем. Делай что хочешь, братишка! Так выпьем за вдовье здоровье, за пушки и боезапас, за людей и коней, сколько есть их у ней, у вдовы, опекающей нас!

Вспомнили ребята разного возраста и речи, места, где лямку тянули. Нашли общее.

— Испытан я в деле, прошел я в шинели из Дели в Лахор, Пешавар и Лакну, как вспомню, так крякну. Дыр полный набор, что на — ар, что на — ор. Мне снятся доныне пески и пустыни, летим мы все в пене, по следу гази, и падают кони, а кто в эскадроне, на смерть свою глянет в погоне вблизи.

Солдат солдата всегда поймет. Вспомнили, кстати, что Советский Союз на Японию напал, выполняя союзный долг перед Штатами. Японцы мирный договор с победителями так и не заключили, значит, война продолжается. И они все еще союзники. Вот такая получилась встреча братских армий на Припяти. Кеннеди еле успевал переводить, а когда закончилась вторая бутылка, надобность отпала. Все выучили русский.

— Выпьем, братва лихая!

— На здоровье! За союзников и победу!

Но порядок был армейский. Третью допили, и спать. Завтра обычный день и отпуска нет на войне.

Разбудил меня свет в глаза. Дергаться я не стал. В руке «Гадюка» с бронебойными патронами в магазине. Если гостей проспал, значит, судьба. Кисмет, по-восточному. Проверять себя на прочность в плену мне не хотелось. Буду биться, не прикидывая шансов. Тут мозг тоже проснулся, и я умирать раздумал. Сижу в полном одиночестве, в самом безлюдном месте Зоны, и страдаю. Артефакт передо мной висит в воздухе, «булыжник». И не один. Вот неудача. Как мышонок, вымыл рыльце, без водицы и без мыльца. Глаза протер, встряхнулся. Полез на перила, с них модифицированные артефакты ловить удобней. В лужу не вляпаешься. Все оказалось не так плохо, как мне на первый взгляд показалось. Светился тихим уютным огоньком «Алмазный Колобок». Переливались, скользя в воздухе, пять «Панцирей». Я немедленно снял с пояса веточку «маминых бус» и разместил там три новых подарка Зоны. Ха! Если сейчас свалиться в «холодец», мне ничего не будет. Отряхнусь и дальше пойду. Правда, голышом. Костюм разъест. Не буду падать. Из восьми «слез огня» в «слезы химеры» превратилось всего пять. Два «булыжника» меня разбудили, а одна так и осталась неизмененной. Плановые потери в пределах расчетной нормы, процент отторжения тоже. Сложил я всю добычу к себе в рюкзачок, спустился вниз, сел спиной к завалу, и с таким аппетитом съел банку тушенки, словно вечность еды не видел. Метрах в пятнадцати за моей спиной был вход в вентиляцию, к складу Паука, мерзкий был человечишка, хоть и не без способностей. Там была заветная дверка домой, да вот незадача, сломалась. Вылизал я жестянку начисто и пристроил ее тихо в маленькую лужу на полу коридора. Через десять минут от нее следа не будет, тут, в Зоне, люди достаточно насвинячили, хватит. Сладкого понемногу, и горького не до слез. Если спать лег часов в семь, то сейчас крепко за полночь, прикинул в уме. Плюс еще час уже на ногах. Есть шансы успеть к утреннему кофе член-корреспондента Академии наук, профессора и лауреата, господина Сахарова. Дам им одну «слезу химеры» и тяжелые, неудобные в переноске «булыжники», пусть в куполе сидят, развлекаются. А ветеранов на Бар утащу, Фоме ружье надо забрать.

Придумал план, так следуй ему! Афоризм неожиданно получился. Потянулся плавненько, кинул клич призыва на охоту и зашагал, пробираясь между каплями «холодца». Дорогу осилит бредущий.