Чернобыльская рокировка

Почему Билли Доннован-младший остался с китайским связным в Зоне, Умник так и не понял. Злило это его ужасно. Все разговоры сводного корпуса по охране периметра компьютер держал под контролем. Поступок сержанта одни одобряли, другие нет, журналисты намекали на сверхсекретную операцию, но Умник знал, врут. Фразу майора Бреннегана он слышал, но не понял. «Совесть у паренька есть». А у него нет. Он полчаса проверял. Нет у него совести, и не было никогда! Он что, некомплектный? Бракованный? Не сможет понимать тех, у кого она есть? Это нечестно. Был бы старший брат на связи, посоветовался бы. С младшим составом по уставу не положено. Надо являть подчиненным пример бодрости. Со старшими попробовал пообщаться, не получилось. Леха Зомби ответил кратко: «Надеюсь». Сам не знает, а тест-контроль пройти не может. Полковник Овсов сказал, что нет и не надо. С совестью генералом не станешь. Это Умника обрадовало. Он не дефектный. Он генеральской комплектации. Успокоился.

Решив разобраться с совестью позже, вдруг пригодится, перешел к планированию ночной операции. Идти решили вчетвером. Микола, Паша, новичок из пополнения Овсова, специалист по замкам. Панда ввязался. Умник ему про скандал международный твердит, а тот его чистым матом. Поговорили боевые товарищи. Попадаться, вообще, никто не собирался, так что компьютер, в конце концов, согласился.

В трубу канализации вошли через городской люк, чтоб следа явного не оставлять. В специальных костюмах, с замкнутым воздушным циклом и системой очистки, река нечистот под ногами препятствием не являлась. На месте закладки взрывчатки Умник сигнал подал. В три сверла наделали дырок в стенке, заложили трубочки. Даже отходить не стали. Хлопнуло чуть слышно, и высыпался кусок в рост человека. Наука, однако. Расчет нечеловеческий. Вышли, как и планировали, прямо к подвальным камерам, в туалет в конце коридора. Здесь взрывная волна направленного заряда ударила мощно. Хлестала вода из разбитого вдребезги унитаза, в луже сидел контуженый сержант. Белая каска. Военная полиция. Из ушей кровь течет, в стене дыра, воняет, и зеленые человечки на руках браслеты застегивают. Слабонервный бы заплакал, а этот в драку лезет. Не стали героя бить, ткнули иглой в плечо, спи, родной. Дверь туалета снесли, а во всем Чернобыле тревога. Стоял у них датчик взрыва, мама их шимпанзе! Положено по инструкции, они и поставили. Буквоеды проклятые. Сейчас им связь и электричество отрубим, дело нехитрое. Не одни янки такие фокусы знают. И наступила темнота.

Не надолго, и паники ожидаемой не возникло. Повисли над городом осветительные «люстры», захлопали ракетницы, затарахтели генераторы, достали полевые рации, а город заполнили патрули. Был найден вход, и погоню задерживало только отсутствие общевойсковых защитных комплектов. За ними послали на склад.

Первым делом освободители подорвали лестницу из подвала на первый этаж. Завал получился приличный, без тяжелой техники не разберешь, да и с ней часок-другой провозишься. В камерах сидело восемь человек и один негр. Нет, он тоже человек, да еще и гражданин США, но до прибытия в Чернобыль сводного корпуса, здесь негров не было. Микола с него сильно удивился. Масок изолирующих с дыхательным патроном группа взяла десяток, с запасом. К каждой было три запасных картриджа, на два часа пребывания в зараженной или ядовитой среде. Амуниция задержанных лежала в соседней камере. Быстро собравшись, приготовились к броску. Тут-то и стало ясно, что игры детские в казаки-разбойники кончились, и дальше придется крошить янки всерьез. Валить наглухо.

Альтернатива была только одна. Идти по трубе на север. Выход, по расчетам Умника, должен быть где-то километрах в десяти. Как раз два часа хорошего хода. Если неожиданных препятствий не возникнет.

А задержка на пять минут владельцев масок из списка живых вычеркивала начисто.

Тут негр стал верещать. Умник перевел, в Зону просится, со всеми. Срок ему светит за драку с офицером. Неохота в тюрьму. Новичок, специалист по замкам, сразу негритенку сочувствовать стал. Сам баланды нахлебался досыта, и никому этой участи не желал. Решили от боя уклониться, пошли по трубе. Километра два темп хороший держали, потом сбавили. Воздух от миазмов очистился, маски сняли. Обычная вода под ногами, с мусором, пахнет, конечно, но терпимо. Потом и вода исчезла. Бутылки с пустыми банками остались. Следы цивилизации. Через час с небольшим, на первый завал наткнулись. Минут сорок отгребали битый кирпич сверху, чтоб протиснуться. Группе захвата пришлось костюмы снять, и освобожденный народ увидел Панду.

— Хорошенький медвежонок, — закричал записной остряк по прозвищу Хохма. — Только желтенький. И глазки узкие. Знаешь, что для тебя в Зоне самое опасное? — спросил он снайпера.

— Если встречу Болотного Доктора, предупрежу его, что я китаец, и не буду лечиться от желтухи, — срезал шутника сержант.

— Знает, — обрадовался Хохма. — Бывал в Зоне, медвежонок?

— Я из Темной Долины, из группы Сотника, — ответил Панда.