Черное-белые дни

— Если волнуешься, что она уедет, то можешь успокоиться! — подала голос Анна, и все уставились на нее. Девушка поведала последние новости, так как знала обо всем из первых уст, ведь уже около двух недель жила с подружками. — У Сары утром лопнуло терпение. Она спрятала ее паспорт! А без него Джули никуда не денется!

— Вы бы поаккуратнее! Как бы она от вас в тюрьму «не делась»! — прокомментировал их подвиг Уилл. А судя по тому, как перекосило Анну, она об этом не задумалась.

— Ой! — осознала ошибку девушка. — Надо позвонить Саре!

И выскочила в коридор. Мужчины рассмеялись.

— Я так понимаю, снотворное ты сегодня на ночь не пьешь! — усмехнулся Уилл, посмотрев на решительно настроенного друга. Тот кивнул. — Ладно. Развлекайся, я загляну позже.

— Роберт, — позвал менеджера Эрик. — Ты не мог бы принести мне воды…

Товарищ понял намек и покинул палату. А Блайд попросил Дина прочесть и перевести ему написанное на мятом листке бумаги. Харман просмотрел текст, удивился, хмыкнул, но все же пересказал парню слово в слово. И добавил кое-что от себя:

— Знаешь, когда я попросил ее заменить Роба, думал, она заставит тебя двигаться. Получилось. Затем она стала спасательным кругом: когда ты болел, злился или не мог придумать ничего нового, Джулия просто не позволяла тебе утонуть в свалившихся проблемах. А теперь я понимаю, что ты для нее был тем же. Просто никто этого не замечал. Она никому не рассказывала.

— Она вообще никогда не делится своими слабостями! — буркнул Эрик.

— Джулия считает себя сильной. Но даже сильным людям нужна поддержка. Тебе ли этого не знать! — Дин вернул ему листок.

Ничто не вернется

Сара и Анна кричали два с половиной часа, объединившись против депрессии своей подруги. В Джулии проснулась только злость на крикливых девчонок, а чтобы окончательно не поссориться с ними, она ушла из дома. Блуждания по улицам в одиночестве, в итоге привели ее к Жоржу. Помявшись у порога в нерешительности, беглянка все же постучалась в двери. Еще раз постучала. А потом выяснилось, что в гостях у стилиста сидел фотограф Гарольд, он то и открыл двери украинке. Мужчины пили чай в гостиной, уставленной многочисленными цветами, папоротниками, фиалками и другими растениями. Жорж сидел в плетеном кресле, одетый в халат поверх пижамы, и вид у него был не очень цветущий.

— Присаживайся! — пригласил хозяин, а Гарольд подсунул девушке чашку.

— Плохо выглядишь! — заявил Жорж. — Рассказывай!

— Ну, я больше не певица, — начала она.

— Знаю, и очень расстроен по этому поводу. Не пробовала поговорить с Генри? Может, он успокоится и возьмет тебя обратно?

— Не хочу я с ним разговаривать. — Разозлилась девушка. — Не хочу быть куклой, у которой достаточно нажать кнопку, и она будет петь и плясать, улыбаться…

— Смешная! — хмыкнул стилист, добавив в кружки немного коньяка себе и девушке. — А зачем ты, собственно, решила стать певицей тогда? Не знала, что быть звездой — мастерское притворство? Что там за блеском на самом деле покалеченные судьбы? О чем ты думала, когда пришла к Генри?

— Хотела отомстить, — пожала плечиками Джулия, удивив заявлением мужчин. — Бывшему парню. Он тоже певец. Я с дуру ляпнула, мол, смогу его затмить, отберу у него так любимую им музыку… Скоро даже забыла об этом. Но так судьба сложилась, что меня привели к Харману. Потом я хотела стать певицей из вредности, чтобы насолить Блайду. А потом узнала его лучше, и мне захотелось быть такой, как он, или хотя бы хоть на чуточку приблизиться к нему.

— Да, с этим Блайдом, я смотрю, у вас все очень странно! — заметил Гарольд. — А что ты сейчас будешь делать?

— Все спрашивают, — горько усмехнулась Джулия. — Не знаю. Наверное, вернусь домой…

Мужчины смолкли.

— Идиотка! — выдал свой вердикт стилист и не на шутку разозлился, даже лицо покрылось красными пятнами. — Запомни мои слова! Притворяться быть сильным — великое искусство. А просто быть сильным — необходимость для каждого. Ты мне казалась сильной! А сейчас разочаровываешь меня! Неужели ты только притворялась?! Я думал, ты бойкая, сможешь добиться всего! Ты же талантлива! Ты… ты…

Он вдруг поднялся, прекращая разговор, и двинулся к кухне, чтобы там от досады и злости либо тяпнуть еще немного коньяка, либо что-нибудь разбить. Судя по звукам, то под руку стилисту попалась фарфоровая тарелка.

Джулия чуть не расплакалась. Она подняла глаза на Гарольда. Фотограф жестом показал, что не стоит расстраиваться, мол: сама понимаешь, наш друг бывает вспыльчив!

Из соседней комнаты донесся жуткий звук. На кухне что-то падало, гремела посуда. Разбивались тарелки за тарелками, потому что Жорж, потеряв равновесие, ухватился за шкаф с посудой и повалил его на пол. Гости бросились на помощь, и обнаружили друга распластавшимся на полу. Он хватал ртом воздух, не мог пошевелиться и дергался, будто в конвульсии, хватаясь за сердце.