Черное Дерево

Долгий, протяжный вой разносится над лагерем. Он такой жуткий, пробирающий до дрожи, что все мои вопросы остаются на языке. Не сейчас с ними спорить в поисках правды. В данный момент лучший выход – послушаться, как бы странно ни звучало в отношении этой компании.

Накрываюсь рогожкой с головой и подглядываю в узкую щелочку. Первому вою вторит еще один, а потом еще и еще. Волки? Неужели они здесь бродят вот так, неистребленные? Нашли же место для съемок! А если это просто акустика, запись, чтобы испугать меня до чертиков?

Смотрю, как Кейл размахивает двумя топорами в руках, словно разминается перед боем. Они же острые, перерубают кости на раз. Он реально собрался ими орудовать? Если это настоящие волки, надо еще суметь перебить их вот так, по-первобытному. Могли бы и ружья выдать, раз в такую местность нас закинули. Интересно, много их там? И спасет ли меня тележка, если что?

Луна такая огромная и светит настолько ярко, что все видно. Еще один плюс к теории о южной местности. Только на юге бывает такая Луна.

Слышу, как мужчины тихо переговариваются друг с другом.

– Неужто сам Хорг пожаловал?

– Мечтаешь о славе, Вильф? Он не сунется без армии в наши земли.

– Ну а что, вдруг решил вспомнить молодость?

– Первый Орк на разведку? Не смеши мою бороду, – фыркает Брэди.

– Пять, – говорит Кейл. – Чую только волколаков. Без карателей.

– Дикие?

– Вряд ли. Их здесь сотню лет не видели. Орки выпустили покормиться.

– Так и знал, что на ее вопли сбегутся!

Камень в мой огород? Вечно у мужиков женщины виноваты!

– Началось! – резкий окрик черноволосого заставляет меня высунуться из убежища: нужно самой убедиться в том, во что я всех втянула, в чем меня обвиняют.

– Мои – два слева, Кейл – твои справа! Вильф – по центру! – кричит Брэди, а я не верю своим глазам.

Прямо на нас бежит, несется, лая и подвывая, выбивая когтями землю клочьями, стая. Я видела волков в зоопарке, но эти не имеют с ними ничего общего. Голубая шерсть, светящиеся желтые глаза, пена, стекающая по громадным клыкам. Походят больше на саблезубых тигров, чем на собачью свору. И размеры! Они в два раза больше пони! Да они больше коровы!

– Беречь человечку! – отдает приказание Брэди, а я прижимаюсь спиной к борту повозки и зажимаю рот руками, чтобы снова не завопить.

 

Глава 9

Наставление сидеть тихо выполняю беспрекословно. Оторопь настолько владеет мной, парализует, что не остается ничего иного, как сидеть истуканом, наблюдая за нереальной, просто не имеющей права на существование схваткой между гномами и волками. Все мои недавние догадки о съемках в шоу разбиваются вдребезги. Никакие технологии современности пока не способны сделать из нарисованного виртуального монстра особь из плоти и крови, лязгающего зубами и брызгающего слюной.

Я вижу, как умело орудует топорами моя троица. Годы тренировок требуются для такого мастерства. Оружие – грозное, свирепое, беспощадное – словно продолжение их собственных тел. Легко, быстро, будто в ритуальном танце, они следуют собственным канонам, навязывают своре свои правила, не дают ни малейшего шанса задеть себя, дотянуться когтями и клыками. 

Движения отточены и совершенны. Мужчины так взаимодействуют между собой, помогая друг другу в миллисекундные промежутки между атаками, что становится понятно: это далеко не первый подобный для них бой, совместная стычка. Они знают, что делают, на инстинктах, на мышечной памяти, на автомате раздавая удары направо и налево.

Вильф первым расправляется с противником, раскроив ему череп, и, горланя какой-то воинственный клич, устремляется на помощь Кейлу. Поверженное существо падает наземь, сучит лапами в предсмертных судорогах, испускает последний вздох прямо под повозкой.

Вспоминаю, что раньше волколаками называли оборотней. Идея бредовая донельзя, но отбрасываю страх подальше, на животе подтягиваюсь к краю со стороны сломанного поручня и перевешиваюсь вниз. Нет, в человека эта нежить не обратилась. Лежит на спине, уставив в небо стекленеющий взор.

Опускаю руку и трогаю еще теплое тело, мягкий мех и острые, как клинки, зубы. Пачкаю пальцы в липкой густой крови, сочащейся из раны, подношу к носу. Настоящая, не бутафорская, пахнет железом. Вкупе с существами из Юрского периода это может означать только одно – у меня шизофрения. Запрещенные вещества, случайным и непостижимым образом оказавшиеся у меня в организме, давно прекратили бы уже свое воздействие. Я не сплю, но галлюцинирую наяву. Неужели глюки могут быть настолько правдоподобными и яркими, с полным спектром всех пяти чувств?

Между тем гномы (почему бы их так не называть в прямом, а не переносном, игровом смысле? Шизикам все можно!) управляются еще с одним волком. Брэди бросается под ноги зверю, проскальзывает между ними от головы к хвосту – и волколак валится на бок с противным бульканьем внутренностей из распоротого живота.