Черное Дерево

Смеюсь вместе с ними, соглашаясь, что, да, перестаралась в салоне красоты. Не объяснишь же, что Светило Тривинда полюбило меня сильнее земного Солнца. Отодвигаю суп – все равно аппетита нет – и прячу руки под стол, натягивая и без того длинные рукава подальше. И так уже всю рассмотрели. Еще сочинять придется, куда маникюр делся, и раз в салоне была, почему к мастеру ногтевого сервиса не записалась.

– Пусть повышение тебе даст! – Фролову все-таки придется зажать в темном углу: никак не уймется.

– Да, не комильфо ему с курьером встречаться!

– Или зарплату пусть повышает! – девчонки на подхвате.

– Да хватит вам, – перебиваю устало. – Подвез человек пару раз. Просто оказался рядом в нужное время в нужном месте. Делов-то. А вы раздули тут.

– И поэтому он так смотрел на тебя! – упорствует Дашка.

– Да как смотрел-то?! – парирую я. – У тебя самой недавно косоглазие было от Ольгиных коктейлей.

Выражение уязвленного самолюбия на лице подруги быстро сменяется признанием поражения в словесной перепалке, на что я добавляю, что ничуть не против повышения зарплаты. Не показываю виду, что на душе скребут кошки от молчания Макса. Хотел бы – давно ответил: настрочить сообщение –  минутное дело. Не такая у него и напряженная работа, чтобы совсем не было времени связаться со мной, выкроить минуту в промежутке между нагнетанием страха и прессовкой подчиненных.

Еще и это фроловское «смотрел» заставляет кипеть разум. Ну хоть сон девчата прогнали – и то хорошо.

***

Конец последней пары, на улице уже начинает темнеть. Любуюсь редкими, плавно летящими снежинками. Вот так же за окном в универе я в первый раз увидела ворона.

Прилети он сейчас, обрадовалась бы? Побежала бы готовиться к прыжку? В свой мир я перенеслась не только в одежде, но и драгоценности захватила. А если рассовать по карманам что-то важное, что может пригодиться в Леорухе? Да хоть бы книги об электричестве, например, или другие какие-то инженерные чертежи. Смогла бы я доставить их в Тривинд? Или «контрабанда» работает только в одном направлении? А если скотчем примотать к себе вещи?

– Ты где витаешь? – шепчет Дашка.

Пожимаю плечами, как бы не понимая, о чем она говорит.

– Ты странная сегодня. Очень.

– Да прям…

– Как не от мира сего… Ты это, извини, если из-за Макса расстроилась. Я про него не буду больше ничего говорить.

Подруга снова давит на больное место. А Исаев продолжает играть в несознанку. Что ж, навязываться не в моих привычках…

И зачем я опять вру сама себе? Еще недавно строила шпионские планы по проникновению на территорию Макса. Эта стратегия сработала бы, завяжись наше общение дальше, но Исаев отрезает этот путь. Не к Игорю же идти за помощью, просить подсадить меня, чтобы через забор перелезть… И мне рекомендовали держаться от него подальше. Хотя кто рекомендовал-то? Макс!

Долгожданный звонок. Уже поднимаюсь с места, когда Иванов – легок на помине – спускается с верхних рядов и подходит ко мне.

– Глаш, держи! – протягивает мою тетрадь по вышке. – Спасибо!

– Да не за что, – забираю лекции и запихиваю блок в рюкзак.

– В следующий раз пиши разборчивее, – цедит сквозь зубы Соколова; она идет вслед за Игорем, смотрит на меня с таким презрением, что даже смешно.

– В следующий раз ходи с диктофоном, – отбиваю атаку. Вот только о ней голова не болела…

Видно, что у Ленки еще есть что сказать мне, но Иванов подталкивает ее к выходу. Она сбрасывает руку парня с плеча, обгоняя его.

Зарождающийся конфликт почти улажен, не скажи Дашка: «Сука» – ей вслед. По закону Мерфи, это слово слышат все студенты, оставшиеся в аудитории, включая саму Соколову. И, конечно, она решает, что это я обзываю ее за спиной. Поравнявшись с кафедрой, Ленка поддается порыву: хватает мокрую меловую тряпку и кидает в меня, крича благим матом. На инстинктах, не думая, одной левой ловлю вонючую мерзкую ветошь и посылаю ее обратно – прямо в центр тщательно уложенной прически этой ревнивой психопатки.

Соколова замирает, хлопает глазами. Тонкие белые струйки стекают по ее черным блестящим локонам, капают на темное кашемировое платье. Закусываю губу, чтобы не заржать. Аналогия с чем-то не очень приличным налицо. И если я держу за зубами это сравнение, другие не церемонятся с доставшей всех высокомерной мажоркой: после взрыва всеобщего хохота Игорю летят советы угостить девушку настоящим коктейлем из семенной жидкости. Благо, что препод уже ушел, а то стоять бы нам завтра всем потоком в деканате, объясняясь за пестики и тычинки.

Ленка выходит из ступора и начинает визжать, то требуя извинений, то вопя, что убьет меня. Разумеется, я не собираюсь перед ней расшаркиваться. И за что, интересно, я должна извиняться? Соколова первая начала, я лишь сработала на защиту. Мышечная память, как учили гномы. И ее счастье, что она не метнула в меня ножницы или топор… Осекаюсь при мысли, что кинь Ленка в меня реально опасный предмет, сейчас здесь был бы труп. И явно не мой.