Черное эхо

Итак, Босх выбрал правильный коридор, но больше уже не слышал шагов Дельгадо. Он начал быстро перемещаться по трубе. В ней имелся легкий уклон, и примерно через полминуты он достиг освещенной комнаты на пересечении каналов, под зарешеченной трубой водостока, видневшегося в тридцати футах выше. По другую сторону от этой комнаты труба продолжалась. У Босха не было иного выбора, кроме как последовать этим путем, причем на сей раз труба имела уклон по ходу его движения, постепенно уходя вниз. Он прошел еще пятьдесят ярдов, и оказалось, что проход, в котором он находится, соединяется с более крупным коридором – то была магистральная линия. Он услышал прямо впереди звук льющейся воды.

Гарри чересчур поздно сообразил, что движется слишком быстро для того, чтобы вовремя остановиться. Когда он, поскользнувшись, потерял равновесие и по скользким водорослям покатился вперед, к устью открывающегося прохода, ему стало ясно, что Дельгадо заманил его в западню. Босх зарывался каблуками в черную слизь в отчаянном усилии затормозить. Вместо этого он, взмахивая руками в поисках равновесия, ногами вперед въехал в открывшийся впереди коридор.

Странно, но сначала он почувствовал, как пуля разрывает его правое плечо, и только потом услышал звук выстрела. Было впечатление, будто некто, размахнувшись откуда-то сверху веревкой с крючком на конце, вонзил этот крючок ему в плечо, а затем дернул, валя наземь.

Босх выпустил из рук пистолет и полетел, как ему показалось, куда-то на сотню футов вниз. Но конечно, это была всего лишь иллюзия. Пол нового коридора, с его двумя дюймами воды, надвинулся как целая водяная стена, о которую он сильно ударился затылком. Очки слетели, и Гарри – как-то лениво и отстраненно – наблюдал, как вспышки выстрелов образуют дугу над ним и пули отскакивают, ударяясь в стену.

Когда он пришел в себя, то ему показалось, что прошли часы, но очень скоро понял, что всего лишь секунды. Звук очередей еще прокатывался эхом по туннелю. Гарри уловил запах кордита и вновь услышал звук бегущих шагов. Удаляющихся шагов, отметил он. Так по крайней мере ему хотелось думать.

Лежа в воде в полной темноте, Босх перекатился и стал шарить руками в поисках винтовки и очков. Через некоторое время он сдался и попытался вытащить свой собственный пистолет. Кобура оказалась пуста. Он сел и привалился спиной к стене. Он чувствовал, что правая рука онемела. Пуля вошла в округлость плеча, и вся рука ныла от тупой боли, которая расходилась от точки удара до кончиков пальцев. Босх ощущал, как кровь течет у него под рубашкой – по груди и по руке. Это воспринималось теплым контрастом по отношению к холодной воде, в которой он сидел и которая, бурля, завихрялась вокруг его вытянутых ног.

Он осознал, что ловит ртом воздух и пытается отрегулировать вдох. Он был на грани шока и понимал это, но ничего не мог с этим поделать.

Затем звук убегающих шагов внезапно смолк. Босх затаил дыхание и прислушался. Почему Дельгадо остановился? Что случилось? Босх передвинул лежащие в воде ноги, все еще пытаясь найти какое-нибудь оружие. Вокруг он ничего не мог нащупать, и было слишком темно, чтобы разглядеть, что куда упало. Фонарик также отлетел куда-то.

Затем послышался какой-то голос, слишком отдаленный и приглушенный, чтобы разобрать слова или вообще что-либо понять. Было только ясно, что кто-то кому-то что-то говорит. А потом возник другой голос. Оба принадлежали мужчинам. Босх попытался разобрать, о чем идет речь, но не смог. Второй голос неожиданно сделался злым и пронзительным, потом послышался выстрел, затем еще один. Слишком уж много времени прошло между выстрелами, подумал Босх. И стреляла не «М-16».

Пока он пытался понять, что все это значит, снова раздался звук шлепающих по воде шагов. Через некоторое время стало возможно определить, что шаги сквозь тьму направляются к нему.

В этих шагах, что с плеском воды приближались к Босху, не было никакой поспешности. Они были медленные, равномерные, методичные – словно шаги невесты, по церковному проходу шествующей к алтарю. Босх бесформенной кучей обмяк, вжимаясь в стену, и снова пошуровал ногами по дну наполненного водой, осклизлого канала в надежде отыскать какое-либо оружие. Но его не было. Он был слаб, изнурен и совершенно беззащитен. Ноющая, монотонная боль из руки переместилась чуть выше – туда, где бился на шее пульс. Кисть правой руки была по-прежнему неработоспособна, а левой он зажимал разорванную плоть на плече. Его сильно трясло, и Босх знал, что скоро потеряет сознание и уже не очнется.