Черное и белое

Женя в сопровождении Григорьева и Лори вышел к ожидавшим его людям. Все трое были с ног до головы увешаны оружием. В рюкзаках за спинами — изрядный боезапас и трехдневный паек. Гуджи тоже получили немного продуктов. На предмет вооружения племени накануне крепко думали. В конце концов, решили на время экспедиции выдать им две мосинки и по полсотни патронов на ствол. Потом, после раздела имущества, винтовки можно будет забрать обратно, если не будет достойного предмета для торга. Решающими аргументом в споре по оружию было то, что идти все равно придется вместе, плотной группой, а из хаудаха в упор застрелить можно так же верно, как и из винтовки. Кроме того, терминал все-таки пиликнул на присоединение племени. Это значит, что их желание влиться в ряды было вполне честным и искренним. Но были приняты и меры предосторожности. Через полчаса, когда первая группа скроется в лесу, следом выдвинется еще одна: Гриша Смыков, Фима Максаков, Илья Туголуков и Жора-байкер. Они сперва пойдут в другую сторону, чтобы обмануть возможных наблюдателей, но, зайдя в лес, повернут и пойдут за Женей, ориентируясь на сигнал радиомаяка. Гуджи идут с детьми, скорость движения будет невелика, так что догнать группу и держаться неподалеку будет несложно. Особо позаботились о связи. У всех были включены рации, пристегнуты гарнитуры. Особо позаботились о том, чтобы у каждого было минимум по два запасных аккумулятора. В форте на связи было организовано непрерывное дежурство. Если у локалки засада, вторая группа должна атаковать нападающих сзади. Если все в порядке, поможет разобраться с добычей. Все это и кое-что еще было придумано накануне, так что Женя был вполне уверен в успехе операции и даже почти спокоен, но уйти, как было задумано, не удалось. Уже выйдя во двор форта, он услышал необычный для форта шум толпы. А выйдя наружу, на миг потерял дар речи.

Приготовившееся отбывать к новым местам племя Гуджи было оттеснено в сторону. Перед воротами стояло два с лишним десятка людей: мужчины, женщины, дети. Если бы не темно-коричневые лица и простая одежда, Женя решил бы, что перед ним цыганский табор. Молчаливые мужчины поодаль. Оружия не видно, но, скорее всего, оно неподалеку. Гомонящие женщины, голозадые младенцы на руках… Осталось только услышать вечное «Позолоти ручку, касатик, все как есть скажу». Но вместо этого к Жене подошел немолодой эфиоп в самой простой одежде. Интересно, что же ему нужно?

— Здравствуй, великий вождь Юджин, — начал старик по-английски. — Меня зовут Бырхан, я вождь народа Харари.

«Ну все, — подумал Женя. — Сейчас этот старик затянет хвалебные песни на полчаса. Хотя какой же он старик? Вполне крепкий мужик лет пятидесяти.»

Конечно, не полчаса, но, как минимум, минут пять Бырхан изощрялся в красочных похвальбах «великому вождю». Сам «мудрый правитель» изо всех сил старался сохранять на лице невозмутимое выражение, разглядывая самого Бырхана и его людей. Что-то в них было не так, что-то неправильно. Хотя и родовые знаки на месте, и одежда, казалось бы, соответствует…

Закончив славословия, эфиоп перешел к сути:

— Правители Аддис-Абебы изгнали нас из наших земель, отобрали все наше имущество. Нам нечего есть и нечем защищаться. Харари просят милости великого Юджина. Мы просим дать нам оружие для защиты от врагов и еды, чтобы мы могли накормить своих детей.

С этими-то желаниями все было ясно с самого начала. Что-то густо повалили эфиопы, буквально табунами ходят. Подозрительно все это…

— Я услышал тебя, Бырхан. Сейчас мои дела вынуждают меня покинуть форт. Я вернусь к вечеру и завтра утром дам ответ на твою просьбу. Сейчас вы можете разбить лагерь у стен форта так, чтобы не мешать проходу. Мои люди накормят тебя и твое племя. А сейчас отойдите в сторону, дайте пройти тем, с кем уже заключен договор.

За ворота выкатили тачку с припасами для Зеуде, и вынесли винтовки. Пока Зеуде демонстративно восхищался оружием, Женя успел перекинуться парой слов с Григорьевым и Касаткиным.

— Слушай, Петрович, это только мне кажется, что с новыми эфиопами не все чисто?

— Знаешь, Жень, — хмыкнул Касаткин, — я как раз хотел задать тебе тот же вопрос. Какие-то они ряженые, что ли.

— В том-то и дело, что внешне вроде, все у них на месте. Но что-то меня цепляет, что-то не так. А что именно, понять не могу.

— Вот и я не могу. Иваныч, что скажешь?

— А что сказать? Если у вас обоих так паранойя взыграла, нужно рассчитывать на то, что это подстава. И начинать считать возможные действия и противодействия. Если же в конце концов выяснится, что это простые эфиопы, никому от этого плохо не будет.

— Подождем, — резюмировал Касаткин. — Если начнут проситься в форт, значит, точно засланные. А если засланные, то сегодня вечером или, край, ночью будет атака.

— Раз такая карта пошла, в ближних лесах эфиопов должно быть просто тьма тьмущая. Так что будьте втройне осторожны.