Чёрное и Белое (СИ)

- Тогда понятно, почему он не хотел тебя отпускать. Как хорошо, что это всё закончилось, и он больше не станет тебя преследовать. Хорошо, что ты смог вернуться в нормальную жизнь. Можно с уверенностью сказать, что самое ужасное уже позади. Ты рад этому, Олег? Олег!

Павел повёл плечом, на котором покоилась голова паренька.

- Олег, ты спишь?

- Что? - встрепенулся парень. - Нет, что ты. Просто задумался.

- Да уж, тут есть над чем задуматься. Скажи, а твоя семья... Они знают, что с тобой вообще происходит? Где ты живёшь, как?

- Нет, не знают. - Олег повернулся на спину и поправил на себе одеяло.

- Ты с ними совсем не общаешься?

- Зачем? Я им не нужен.

- Как же так? Что же такого ужасного ты натворил? Связался с наркоманами?

- Нет. В то время я был положительным примерным мальчиком. Учился не очень хорошо, но и в хулиганах не числился.

- Тогда что же?

- Я оказался гомиком. Этого оказалось вполне достаточно, чтоб стать изгоем в моём благородном семействе. Мать как-то вернулась пораньше с работы и застукала меня с моим одноклассником в самый интересный момент. В тот же вечер был созван семейный консилиум, и меня отправили жить к бабушке по отцовской линии.

- А отец что сказал?

- Отец до этого позора не дожил. Он умер, когда мне было всего два года. Я его совсем не помню. Меня воспитывал отчим. Из всей семьи только бабушка приняла меня таким, какой я есть.

- Сколько же лет тебе было тогда?

- Тринадцать.

- Ты так рано начал заниматься сексом?

- Гормоны заиграли, вот и начал.

- И тебя никогда не пугало такое тяготение к мальчикам?

- Нет, не пугало. Наоборот, по приколу было. Конечно, когда это привело к семейной драме, я приутих маленько. А ты разве боялся подобного влечения?

- Да... немного... Это ведь ненормально, так не должно быть. Я боялся, что со мной что-то нездоровое творится. Правильнее сказать, боялся оказаться больным. А потом боялся, что мать узнает.

- Да уж, она у тебя строгая.

- Что есть, то есть. Думаешь, она тоже может от меня отвернуться из-за того, что я гей?

- Надеюсь, твои родители окажутся умнее моих.

Олег широко зевнул, стараясь сделать это как можно тише. Однако Павел был слишком углублён в свои размышления, чтоб обращать внимание на посторонние звуки. Откровения Олега его сильно взволновали и озадачили. Как это ужасно, лишиться семьи, родных только потому, что не вписался в общепринятый стандарт!

- Так вот почему ты ругал меня, когда я во всём признался матери, - проговорил Павел. - Испугался, что она со мной точно так же поступит?

- Увидев, насколько она категоричный человек, я именно это и предположил. Но ты у неё единственный сын. И если рассуждать разумно, то лучше иметь сына гея, чем не иметь никакого вообще. Тем более ты человек положительный, родителей уважаешь. Нет, я уже уверен, что тебя простят.

- Надеюсь.

Очередной зевок Олег скрыл плохо, Павел заметил его.

- Ты, наверное, хочешь спать? - спросил он.

- Вовсе нет! - заверил парень, потирая глаза.

Вновь повернувшись к мужчине, Олег обнял его и принялся осторожно поглаживать по груди. Хватит болтовни, пора вызывать вторую волну желания, а то и вправду недолго заснуть. Павел, безусловно, почувствовал ласку, ощутил прикосновение горячих губ на своём плече, затаившись, проследил за волной мелкой дрожи, вызванной этим прикосновением. Олег снова призывал его к близости, значит, Павел не оплошал, сумел не только получить, но и дать удовольствие. Мужчина тоже повернулся на бок, обнял парнишку за плечи, провёл ладонью по спине, привлекая к себе стройное тело. Пальцы наткнулись на неровность кожи, задержались, медленно поползли вдоль неё.

- Откуда у тебя такой большой шрам?

Олег поднял на Павла взгляд осуждения. Опять разговоры. Вот уж не думал, что такой тихий мужчина окажется столь болтливым да ещё в постели. А впрочем, может, действительно, выложить ему всю правду? Пусть сразу знает, с кем связался. Возможно, его влюблённость разочаруется и начнёт остывать. А к лету Павел настолько охладеет, что сам предложит расстаться. Вот мама-то его обрадуется.

- Я работал проституткой в барделе для садистов, - выдал Олег. - Исполнял самые грязные прихоти извращенцев. Ты даже не представляешь, какие безумные маньяки существуют. Вот один из них с пьяни и переусердствовал. Поцарапал мне спинку.

Павел застыл. Он, конечно, уже знал, что парень продавал себя, но не думал, что при этом подвергался такой чудовищной жестокости.

- А голос?

- Да вот из-за этой царапины и сорвал. Немножко больно было.

- Тебя там насильно держали? За наркотики?

- Нет. Я находился там добровольно. Извращенцы платили большие деньги, чтобы поиграть в свои игры с живой куколкой. Я планировал разбогатеть за два-три года.

- Так почему же не разбогател?

- Этот шрам изуродовал меня, превратил в некондицию. Меня больше не выбирали.

Павел смотрел на освещённое бледным лунным светом милое личико и никак не мог представить, что столь хрупкий мальчик становился игрушкой маньяков.

- Мне не верится, что ты по своему желанию соглашался на боль и унижения. Что это могло нравиться. В тебе так велико чувство собственного достоинства...