Черное колесо

Они не знают силы этих похищенных обломков; собирая их, они видели лишь их внешнюю сторону. И искусство Африки символично, в нем заключены священные неразгаданные тайны. Новые дворцы планируются не так, как прежние, но так будет не всегда…

Мы слушали, как зачарованные.

— Знать историю — это понять, что Время подобно колесу. Знак на ободе, прошедший мимо, вернется. Прошедший час снова пробьет, Африка проснется, чтобы вознестись над народами-грабителями, и сделает это благодаря украденным символам. Никто не подозревает, какая сила в них заключена. И тогда наступит Время Освобождения, Черный Час Африки!

Голос ее понизился до шепота.

— Колесо времени Африки, черное колесо черного человека, шлифует лицо черного континента, его спицы — секунды боли, крови и жертв. И многие руки ведут это колесо, не только мои! Руки… на черном колесе…

Неожиданно она прервала эту тираду, и взгляд ее потерял сосредоточенность. Она подняла руки и посмотрела на свои тонкие пальцы. Мы приблизились к ней.

— Но это невозможно, — вполне естественным тоном сказала она. — Мои руки не лежат на колесе, они здесь, передо мной. И мне все равно, что с Африкой!

Она вскочила, будто только что увидела нас.

— Простите… кажется, я мечтала вслух.

Мы все еще находились под впечатлением ее слов, иначе заверили бы ее, что она нам нисколько не помешала. Она неуверенно сказала:

— Я не обращала особого внимания на свои слова. Просто что-то пришло мне в голову, и я сказала… словно что-то процитировала.

Она быстро повернулась к брату. Он успокоил ее:

— Было очень интересно, моя дорогая.

Пен сказала:

— Вы, должно быть, заходили в каюту Большого Джима.

Взгляд Флоры затвердел:

— Что вы имеете в виду?

Мактиг вмешался:

— Вы упомянули черное колесо.

— Вы хотите сказать, что оно действительно существует? В каюте капитана Бенсона? Как удивительно!

Она задумалась.

— Интересно, кто написал то, что я цитировала. — Она апатично пожала плечами. — Не могу вспомнить.

Наступило молчание. Пен, Мактиг и Чедвик переглядывались. Сватлов заметил: «Интересное совпадение» — и перешел к другой теме. В двери показался Хендерсон, сделал знак Мактигу.

— Капитан Бенсон ждет вас, — сказал он и исчез.

Мактиг заметил:

— Леди Фитц, очевидно, выпросила lettre de cachet[7]. Пора идти под топор.

Он извинился и вышел.

Флору встревожили задумчивые взгляды Пен и Чедвика, хотя те и делали вид, что крайне заинтересованы рассуждениями Светлова. Она прервала лекцию брата, заявив, что у нее болит голова, и спросила, не будем ли мы возражать, если она удалится. Пен сказала, что, может, нам всем уйти и дать возможность Слиму Бэнгу прибраться. Сватлов проводил Флору до ее каюты, потом мы немного поболтали на палубе, пока я не решил, что негр закончил приборку, и ушел. Я хотел осмотреть его глаза.

Негр держался отчужденно, и мрачно. Защита Мактига скорее произвела на него угнетающее впечатление, возможно, только растравила раны, которые затронула. Не время было расспрашивать о даппи, и я воздержался. Поскольку негры в целом невосприимчивы к заразным формам глазных болезней, я решил, что ничего серьезного нет, и просто промыл его глаза. Но я подумал, что пока лучше его изолировать, и сказал, что попрошу капитана Джонсона заменить его.

— Капитану это не понравится, доктор Фенимор, — печально ответил он. — И некому заменить меня.

Но я настаивал. Было уже поздно, все разошлись. Проходя мимо каюты леди Фитц, я услышал негромкое томное пение Бурилова. Очевидно, таким образом он восстанавливал свою самоуверенность.

Так закончился еще один день на борту «Сьюзан Энн».

13. ЧЕРНАЯ ЖРИЦА

К утреннему приливу Джонсон вместе» с лотовым расположился на носу «Сьюзан Энн». По его командам под удары колокола под контролем людей на шлюпке запустили исправленный дизель яхты, и «Сьюзан Энн» медленно вошла в бухточку, выбранную для стоянки и ремонта. Это был узкий, но глубокий разлом в коралловых скалах, идеальный природный док.

Бенсон вышел поглядеть на эти маневры, и, словно старый капитан окончательно взял верх, неодобрительно комментировал все команды Джонсона. Джонсон соглашался с ним, и реплики Бенсона становились все увереннее. Когда появились леди Фитц и остальные, Бенсон дрогнул, утратил свой пыл, сообщил, запинаясь, что Джонсон ввел «Сьюзан Энн» в бухточку, «как палец в перчатку», и сбежал.

В отлив люди Джонсона перебросили тросы на кнехты вдоль берега, пока другие под командой Смитсона возводили подмостки. С началом прилива матросы в беседках и на шлюпках принялись чистить и конопатить борта, заменяя отдельные доски.

Леди Фитц и Бурилов весь день провели в каюте, избегая встреч с Мактигом. Это его забавляло, и он при встрече разыгрывал напускную злость. Леди Фитц пожаловалась Бенсону, и тот слегка пригрозил Мактигу, предложив извиниться за оплошность — впрочем, он назвал это не так. Я узнал об этом, когда рыжий остановился рядом со мной покурить и поболтать.