Черное кружево, алый закат

– Я не специалист, но рискну предположить… – громко произнес он, чтобы Кира его услышала, – готика – это Средневековье, привидения в старинных замках, всякая мистика, оборотни, вамп…

Он на секунду запнулся, затем прочистил горло и продолжил спокойно:

– …вампиры… колдуны… Да?

– Примерно. Но современное течение ко всему этому имеет мало отношения, – добавила она.

– Течение… Чего?

– Готическое течение.

«Хм, это еще что такое?» – озадачился Кис.

– И вы в этом течении… – доставал он Киру, – как-то участвуете? Вы к нему… э-э-э… принадлежите?

Ответа не последовало.

«Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота!» – вспомнил он строчку из детской книжки, которую читал своим двойняшкам на ночь.

– А вампиры, вся эта мистика, с ним связаны? – не отступал он.

– Нет, никак. Это просто стилизация. Под эпоху.

– И эти цепи… И черепа у вас в ушах?

– Стилизация, – отрезала Кира.

Хм, стилизация под эпоху! При этом эпоха называется готикой, вместе со всеми населяющими ее персонажами, в виде оборотней, привидений и вампиров!

Он еще раз посмотрел на фотографию.

Девица, которая попадалась Костику на пути, тоже была одета во все черное, с накидкой на голове и ярко-красной помадой на губах! Готичная девушка, а? Сказать «Я ваша смерть» – тоже очень готично звучит!

– Кира, а что вы думаете о той девушке, которая пыталась познакомиться с Константином Павловичем таким странным способом?

– Что еще за девушка?!

Кира вернулась с кухни, поставила две широкие креманки на низких ножках на стол, положила у каждой ложку.

– Вы не знаете?

– Константин Павлович был директором и моим прямым начальником! Неужели вы думаете, что он рассказывал мне о своих девушках?

– Мало ли…

– Он меня вообще не замечал. Если бы вы его спросили, кто делает ему кофе и бутерброды, он ни имени моего не вспомнил бы, ни лица.

Она произнесла это сдержанно, и Алексей не смог понять, таилась ли обида в ее словах.

– А Катаев, выходит, вас заметил?

– Выходит, – лаконично ответила Кира. – Да вы садитесь за стол, Алексей Андреевич! Скажите, сколько вам положить?

Она зачерпнула небольшим изящным половничком фруктовый салат, положила его в креманку детективу, зачерпнула снова, положила, зачерпнула в третий раз.

– Хватит, хватит, Кира!

Алексей поставил книгу на место и поспешил к столу, к которому его столь ловко заманила хозяйка, оторвав от изучения книжных полок под угрозой третьего половничка.

Ясно, что разговора не получится. Странным образом, ему оказалось легче установить контакт с прожженным махинатором со стажем Дранковским, чем с этой девицей, весьма юной…

Он съел фруктовый салат, похвалил, поблагодарил и ушел. Твердо решив вернуться в эту квартиру в самое ближайшее время, но только в отсутствие Киры!

Степану он позвонил прямо из своей машины, как только в ней оказался. Домашний не ответил, и он набрал мобильный. Судя по фоновому шуму, Степан находился в каком-то публичном месте. Возможно, в ресторане или клубе.

– Ты знаком с личным делом Киры?

– Да. А что? – насторожился Степан.

Кис сделал вид, что не расслышал вопрос.

– Меня интересует ее возраст, семейное положение, образование… В общем, все, что там указано!

– А зачем тебе? – не сдавался Степан.

То есть он ее защищал! Выходит, Кира преуспела в своем намерении втереться в доверие к президенту даже больше, чем Кис предполагал!

– Это для порядка, – соврал он. – Правило в расследовании такое: сначала подозреваем всех. И заводим на каждого формулярчик… Для отчетности.

– Ты Кирку подозреваешь?!

Как ему ответить? Сказать, что поверил Дракошке? Потому что умеет читать по лицам? Бесполезно, не стоит и труда.

– Нет, – ответил детектив. – Мне нужно только занести сведения о ней в формуляр. Пойми, таков порядок. Когда я найду убийцу…

– А ты найдешь?

– Надеюсь. До сих пор всегда находил. Знаешь, на основании моих расследований пишет детективные романы одна писательница. Не могу ж я ее подвести, согласись! Ты когда-нибудь видел детектив, который кончался бы тем, что преступника не нашли?

– Да я их не читаю!

– Ну, представь!

– Ладно… – сдался Степан. – Согласен, такой детектив даром никому не нужен.

– Вот-вот!

– А ты чего, вправду сливаешь свои расследования писательнице? И она по ним романы клепает? А как ее фамилия?

– Да ладно, Степ, я пошутил… Просто потом я сдаю дело милиции. А им надо, чтобы все по полочкам!

– Хм, – озадачился Степан. – Ну, хорошо, пиши тогда…

Кажется, Степан ему поверил, и детектив ощутил легкий укол совести, словно обвел вокруг пальца ребенка.

– Ей двадцать семь лет…

– Неужели? А выглядит на двадцать – двадцать два максимум!

– Во-во, – гордо проговорил Степан, словно это была его личная заслуга. – И она, прикинь, вдова!

– Вот как, – Алексей вспомнил молодого человека на фотографиях, которого Кира назвала «бойфрендом». – А отчего умер ее муж?

– Не знаю. Какая разница?

…Если только не от укола в вену, то никакой, подумал Кис. Но вслух не сказал.

– Да я так, для порядку… неважно, – проговорил он. – Как ее фамилия, кстати?

– Маратова. И по отчеству Маратовна.

– Это по мужу?

– Нет, девичья, она фамилию в браке не меняла.