Черное крыло

- Еще немного, Стефа, ну же! – уговаривала я ее, пока Арон суетливо бегал с первым младенцем на руках.

Сестра снова застонала, напряглась, выталкивая ребенка и я просунула руки, помогая плечикам высвободиться из тела матери. Плечи, как плечи. И все бы ничего, если бы не эта отметина, на которую я старалась старательно не смотреть, пока помогала сестре.

- Ну же! – проговорила я и Стефа сделала последнее усилия, вытолкав из себя дитя.

- Девочка! – только и произнесла я, держа в руках крошечное тельце. И стоило мне произнести это слово, как малышка тут же открыла глаза, и я вздрогнула всем телом, едва не уронив ребенка.

«Помогите мне боги!» - взмолилась мысленно.

Стефа затихла. Кажется, она потеряла сознание или попросту у молодой матери не было сил, чтобы даже говорить. Она не спросила, кто у нее родился и кажется, не слышала моих слов. Я же смотрела в бездонные глаза, ощущая, как липкий страх забирается под кожу. Зато мне сразу же стало понятно, зачем Смерть явилась к Стефе.

- Как она? – подоспевший Арон не заметил взгляда ребенка. Он едва скользнул взором по крошке на моих руках, а затем склонился над бесчувственной женой, глядя на нее с отчаянием и тоской.

- Помоги мне! – попросила я. – Подержи ребенка. Ее надо обмыть и закутать в одеяло, пока я помогу твоей жене!

Арон вздрогнул и только сейчас посмотрел на меня так, словно заметил. До сих пор в его глазах я видела лишь страх и беспокойство.

- А что делать с ним? – пробормотал он, протягивая мне своего сына.

- О, боги, Арон! – взмолилась я. – Уложи его на шкуры и, ради всего святого, помоги мне!

Когда мне удалось передать ребенка отцу, я вернулась к Стефе. Она потеряла много крови и была бледна и неподвижна. Под глазами пролегли тени, а волосы слипшимися прядями обрамляли лицо, такое безмятежное и спокойное, что я невольно порадовалась, что Стефа сможет отдохнуть, пусть даже таким вот полуобморочным состоянием.

Разобравшись с детским местом, я осмотрела промежность сестры и поняла, что придется шить. Ну, уж это я умела отлично. Пани Машкевич все мне рассказала и показала…на курице. Пришлось повозиться, но итог порадовал и меня, и свояка. Пока я возилась со Стефой, Арон сидел подле детей, рассматривая их поочередно. А где-то там, у входа в пещеру, раздавались страшные звуки, но я пыталась не обращать на них внимания, сконцентрировавшись сперва на родах, а уж после на помощи сестре. А когда все было кончено, я села на голые камни, устилавшие дно нашего прибежища, и вытерла мокрый от пота лоб, уставившись в пространство перед собой уставшим взглядом.

- С ней все будет хорошо? – спросил Арон.

Я вздохнула, но ничего не ответила, зная, что сделала все, что только смогла. Теперь мне нужно было возвращаться к Вацлаву и всаднику. Страшно было подумать, что они пережили там, защищая нас от Смерти.

- Когда Стефа очнется, дай ей выпить зелья! – попросила я, предупредив: - Но не больше трех глотков, только чтобы снять боль. А затем приложи одного из детей к ее груди, дай младенцу пососать и после смени малышей.

Арон кивнул, я же тяжело встала. Моих сил хватило только на то, чтобы вымыть как следует руки от крови. Только после этого, пошатываясь от странной неимоверной усталости, я направилась к выходу, покачиваясь, словно толстая утка на птичьем дворе. Из головы никак не выходила девочка с жуткими глазами. Стало интересно, заметил ли Арон, какой взгляд у его дочери, или мужчина ничего не видит за пеленой страха? Мне показалось, что так и есть: не заметил, иначе обязательно спросил бы меня.

«Надо рассказать все Вацлаву!» - подумала я и прибавила шагу, насколько только позволяло усталое тело.

Уже совсем скоро до моего слуха донеслись жуткие крики, вопли и нечто такое, чему я не могла дать название. Я заторопилась, при этом понимая, что, возможно, от меня князю будет мало толку, жалея в этот миг, как никогда, о том, что до сих пор не открыла в себе силу и не познала дар, который, как уверяли меня и домовиха и Вацлав, пока спал внутри, дожидаясь своего часа.

То, что предстало моим глазам, едва я вышла из-за каменного поворота, скрывавшего пещеру от глаз, заставило сердце упасть в пятки и забиться там в агонии.

Твари. Бесчисленное множество и таких, каких я не видела даже на картинках в книгах, которые давал мне для изучения Вацлав. Их было целое полчище, разных, огромных и не очень, страшных и попросту жутких, уродливых, но иногда, и красивых в своей мертвенной красоте. Я застыла на месте, глядя как двое мужчин, Трайлетан и мой князь, сдерживают эту лавину из когтей, зубов и крыльев, которая пыталась прорваться через заслон огня. Взгляд скользнул за спины тварей, к одинокой черной фигуре, вырванной вспышкой молнии на возвышении у самой кромки леса, где начинался, или заканчивался, туман. А на какой-то миг мне показалось, что Смерть смотрит прямо на меня и усмехается зубастым ртом, а провалы ее глаз до жути напоминают взгляд дочери моей Стефы.

- Нет! – прошептала я, когда действительность предстала передо мной в своих ужасающих красках.

«Да!» - прозвучало в голове.