Черное море

Возможно, они ошиблись. Российские океанологи сразу же напомнили, что они занимаются измерением уровня кислородной зоны гораздо дольше, чем американцы, и отмечали ее колебания до тридцати метров и вверх, и вниз с тех самых пор, как начали свои исследования примерно семьюдесятью годами ранее. Британский морской эколог профессор Лоуренс Ми, прежде руководивший Координационным центром Черноморской экологической программы Глобального экологического фонда в Стамбуле, посчитал, что реки должны были бы течь в половину своего нынешнего потока на протяжении более ста лет, прежде чем это серьезно повлияло бы на баланс плотности в море. Все это успокаивает: вес научных доказательств как бы намекает нам, что Черное море в ближайшее время не перевернется вверх дном. Однако, как признал Ми, “дискуссия продолжается”. Червоточина страха, тень апокалипсиса проникла в любые разговоры о спасении Черного моря и уже никогда окончательно не покинет их.

Изменения предотвратить нельзя, но катастрофу, создаваемую человеком, иногда можно. Лучше познакомившись с некоторыми учеными и политиками, которых заботит Черное море, я заметил, что наиболее опытные из них наименее склонны мелодраматически пророчить ему гибель. Действительно хорошо знать море – значит принимать во внимание устойчивость (иногда почти необъяснимую) его экологической системы. Кризис вполне реален; вред, нанесенный в последние несколько десятилетий загрязнением, переловом и сокращением речных потоков, так велик, что большую его часть уже не исправить. Однако всегда было ошибкой думать о “возвращении” моря в его предыдущий статус-кво. Природная экосистема – это не что‑то неизменное и статичное, это процесс постоянного изменения и адаптации. Течения меняют направление, рыба – маршруты своей миграции. Новым интрузивным видам, чтобы истребить существующие формы жизни и нарушить прежний экологический баланс, не обязательно перемещаться с водным балластом кораблей, в прошлом их заносили аномальные ветры или птицы. До сих пор Черное море и его флора и фауна были способны абсорбировать эти новые удары и привести их в состояние какого‑то другого, нового равновесия.

Черное море еще не утратило своей силы. В последние годы было несколько сезонов, когда Дон пускали течь по‑старому свободно через Цимлянскую плотину; осетр и алоза снова поднялись вверх по Дону на нерест, произошло удивительное восстановление рыбного запаса Азовского моря. Согласно некоторым новым исследованиям, урон, нанесенный мнемиопсисом зоопланктону северо-западного шельфа, в некоторых местах гораздо меньше, чем предполагали ученые в своих прогнозах. Этому нелегко найти объяснение, но болгарский биолог Виолета Василева сказала мне в Одессе: “Нас поразило, как экосистема восстановила равновесие. Теперь я чувствую, что у Черного моря гораздо бóльшая способность к сопротивлению, чем я думала раньше”. Благодаря ограничениям рыбной ловли, введенным в Турции, начинает резко увеличиваться количество хамсы, что вызывает скорее тревогу у специалистов по охране природы, которые беспокоятся, что лодки снова выйдут в море, прежде чем восстановление будет завершено, и в очередной раз поставят виды на грань исчезновения.

Даже резкий экономический спад, произошедший вокруг Черного моря после распада коммунистических режимов, принес неожиданное облегчение. Благодаря закрытию заводов и новым, непомерно высоким ценам на импортные удобрения и химикаты большие реки стали на время чище, и заболачивание прибрежных вод замедлилось. В Абхазии очистные канализационные сооружения Сухуми были разрушены взрывами во время войны с Грузией в 1993 году, но из города бежало такое количество обитателей, что море у сухумских пляжей сейчас чище, чем когда‑либо в последние двадцать лет.