Черное облако

               Обитатели Нортонстоу разделились на два лагеря. Те, кто поддерживал Кингсли и Лестера, считали, что нечего принимать план политиков и надо откровенно послать к чертям все правительства. Остальные, во главе с Марлоу и Паркинсоном, доказывали, что открытое неповиновение ничего не даст, политики смогут в случае необходимости добиться своего силой. За несколько часов до очередной передачи от Облака между двумя группами разгорелся жаркий спор. Было принято компромиссное решение: сделать простое приспособление, которое бы позволило отключать приемник десятисантиметровых волн, чтобы правительства слышали Облако, но не могли посылать ему сообщения.

               Это было сделано. Отныне самые высокопоставленные и высокочтимые персоны слушали Облако, но не могли ему отвечать. Случилось так, что именно в этот день Облако произвело на своих августейших слушателей самое плохое впечатление, ибо Джо начал откровенно высказываться на сексуальные темы.

               — Не можете ли вы объяснить мне такой парадокс? — сказал он. — Я обнаружил, что весьма значительная часть вашей литературы посвящена тому, что вы называете «любовью»; главным образом, так называемой «плотской любви». По моим подсчетам, этому посвящены не менее сорока процентов предоставленной мне литературы. Тем не менее, нигде не разъяснено, в чем же заключается эта «любовь»; то, чем она кончается, тщательно скрывают. Это привело меня к убеждению, что «любовь» какой-то редкий и необычный процесс. Можете представить мое удивление, когда, наконец, я выяснил из медицинских учебников, что «любовь» всего лишь очень простой, обычный процесс, свойственный и большинству других животных?

               Эти слова вызвали бурное недовольство со стороны высокопоставленных и высокочтимых представителей рода человеческого. Но Лестер отключил приемник.

               — А ну, молчать, — сказал он, после чего передал микрофон Мак-Нейлу. — Полагаю, это по вашей части, Джон. Попытайтесь найти достойный ответ.

               И Мак-Нейл попытался:

               — С чисто логической точки зрения производить на свет и воспитывать детей — дело весьма незавидное. Для женщины это означает страдание и бесконечные заботы. Для мужчины это означает лишнюю работу в течение многих лет, чтобы содержать семью. Итак, если бы мы были логичны и последовательны в половом вопросе, то, вероятно, вообще не интересовались продолжением рода. Поэтому природа позаботилась сделать нас полностью и абсолютно нелогичными, едва дело касается этого вопроса. Как это ни странно, если бы мы не были столь нелогичны, мы просто не смогли выжить. Вероятно, это касается, и всех других животных.

               Джо заговорил снова:

               — Что-то подобное я подозревал. Рад, что вы признаете существование этой нелогичности. У нее, однако, есть очень серьезные и мрачные основания. Я уже говорил, что жизнь на планетах должна постоянно сталкиваться с недостатком необходимых химических элементов, ваша способность добывать их ограничена. Естественно, что нелогичное отношение к воспроизводству неминуемо приведет к значительному росту населения, что вступит в противоречие с имеющимися в вашем распоряжении ограниченными ресурсами. Такая ситуация очень опасна. Очевидно, что редкость разумной жизни на планетах, как раз объясняется нелогичностью поведения, что приводит к нехватке продовольствия. Это позволяет предположить, что ваш вид может скоро исчезнуть. Слишком высокий темп прироста вашего населения, о котором мне стало известно, только подтверждает этот вывод.

               Лестер указал на мигающие огоньки.

               — Политики пытаются пробиться. Вашингтон, Лондон, Тимбукту и другие. Соединить их, Крис?

               И тут Александров произнес первую в своей жизни политическую речь:

               — Давайте прикроем эту кремлевскую хренотень, — сказал он.

               — Алекс, вы использовали неверное слово, — заметил Кингсли. — В приличном обществе мы обычно говорим «словоблудие».

               — Я думаю, Алексу следует порекомендовать изучить труды достопочтимого Томаса Баудлера, столь мастерски очистившего, в свое время, произведения Шекспира от сквернословия. А сейчас пора вернутся к Джо, — сказал Марлоу.

               — Вот это правильно. Держите политиков за глотку, Гарри. Джон, спросите Джо, как он воспроизводит себя.

               — Как раз об этом я и хотел спросить, — сказал Мак-Нейл.

               — Вот и спросите. Посмотрим, насколько он будет деликатен, когда речь пойдет о нем самом.

               — Крис! — Не выдержала Энн Холей.

               Мак-Нейл обратился к Облаку:

               — Нам было бы интересно узнать о вашем способе размножения: оно сильно отличается от нашего?

               — Размножение, появление нового живого существа происходит у нас совершенно иначе. Видите ли, если бы не несчастные случаи или непреодолимое желание уничтожить себя — такое иногда с нами случается, как, впрочем, и с вами тоже — я мог бы жить бесконечно. Следовательно, у меня нет необходимости породить кого-то, кто остался бы после моей смерти.

               — Сколько же вам сейчас лет?

               — Несколько больше пятисот миллионов.

               — Ваше рождение результат спонтанной химической реакции, так же как и возникновение жизни на Земле?