Черное облако (другой перевод)

— Я знаю о вашем вчерашнем разговоре с министром внутренних дел. Должен сказать, что я категорически не одобряю вас обоих.

— Но по-другому он закончиться не мог.

— Может быть, но я все-таки жалею о случившемся. Не одобряю дискуссий, в которых обе стороны занимают позиции, исключающие компромисс.

— Это заявление сразу выдает вашу профессию, мистер Паркинсон.

— Вполне возможно. И все же, откровенно говоря, я был поражен, узнав, что такой человек, как вы, занял столь непримиримую позицию.

— Позвольте узнать, какой, собственно, компромисс мне предлагается.

— Это как раз то, зачем я сюда пришел. Давайте, я пойду на компромисс первым, чтобы показать, как это делается. Вот, кстати, недавно вы упомянули о чае. Не поставить ли нам чайник? Это напомнит мне дни, которые я провел в Оксфорде, и многое другое, о чем помнят всю жизнь. Вы — парни из университета, и не представляете, как вам повезло.

— Вы намекаете на финансовую поддержку, которую правительство оказывает университетам? — проворчал Кингсли, возвращаясь на свое место.

— Я далек от того, чтобы быть столь неделикатным, хотя министр внутренних дел об этой самой поддержке упоминал.

— Держу пари, что он это сделал. Но я все еще надеюсь услышать о компромиссе, которого от меня ждут. Уверены ли вы, что термины «компромисс» и «капитуляция» не являются синонимами в вашем понимании?

— О нет! Ни в коем случае. Позвольте мне доказать это, изложив условия компромисса.

— Кто их составлял, вы или министр внутренних дел?

— Премьер-министр.

— Понятно.

Кингсли занялся приготовлением чая. Когда он накрыл на стол, Паркинсон начал:

— Итак, прежде всего я приношу извинения за все то, что министр внутренних дел сказал о вашем докладе. Во-вторых, я согласен: первый наш шаг — это собрать как можно больше научной информации. Я согласен и с тем, что мы должны взяться за дело как можно быстрее и что все ученые, которые потребуются для этого, должны быть полностью информированы о положении дел. Однако я не могу согласиться с тем, что сведения об Облаке уже сейчас должны стать общественным достоянием. Вот та уступка, о которой я у вас прошу.

— Мистер Паркинсон, меня восхищает откровенность вашего заявления, но отнюдь не ваша логика. Держу пари, вы не сможете назвать ни одного человека, который узнал бы от меня о страшной угрозе со стороны Черного облака. А сколько человек узнали об этом от вас или от премьер-министра? Я всегда был против намерения Королевского астронома информировать правительство, ведь я знал, по-настоящему держать что-нибудь в секрете вы не можете. Теперь я особенно жалею, что он меня не послушался.

Паркинсон на миг растерялся.

— Но вы, конечно, не будете отрицать, что написали весьма многозначительное письмо доктору Лестеру из Сиднейского университета?

— Конечно, я не отрицаю этого. Зачем? Лестер ничего не знает об Облаке.

— Но он бы знал, если бы письмо дошло до него.

— Если бы да кабы — это дело политиков, мистер Паркинсон. Как ученый, я имею дело только с фактами, а не с мотивами, подозрениями и прочей бессмыслицей. Я утверждаю, что по существу дела никто от меня ничего не узнал. В действительности разболтал все премьер-министр. Я говорил Королевскому астроному, что так оно и будет, но он мне не поверил.

— Вы не очень высокого мнения о моей профессии, профессор Кингсли, не правда ли?

— Поскольку вы ратовали за откровенность, скажу вам откровенно — да. Для меня политики то же, что приборы на щитке моего автомобиля. Они мне сообщают, в каком состоянии машина, но держать в исправности, конечно, не могут.

Внезапно Паркинсона осенило, что Кингсли морочит ему голову. От неожиданности он расхохотался. Кингсли тоже. С этого момента между ними больше не возникало трудностей в общении.

После второй чашки чая и обсуждения общих тем Паркинсон вернулся к основному вопросу.

— Позвольте изложить цель моего визита, без этого вам от меня не отделаться. Путь, который вы избрали для накопления научной информации, не является самым быстрым и не дает нам гарантированной безопасности в широком смысле этого слова.

— Я ограничен в возможностях, мистер Паркинсон, и не мне вам напоминать, как нам дорого время.

— Может быть, пока ваши возможностей ограничены, но они могут быть значительно расширены.

— Я не понимаю.

— Правительство предполагает собрать вместе ученых, которые должны быть полностью осведомлены обо всех фактах. Мне известно, что в последнее время вы работали с группой радиоастрономов, возглавляемой мистером Мальборо. Я верю, что вы не передали мистеру Мальборо сколько-нибудь существенной информации, но разве не лучше устроить так, чтобы можно было посвятить его в суть дела?

Кингсли вспомнил трудности, которые он испытывал, договариваясь с радиоастрономами.

— Несомненно.